В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку». Елена Лебедева

с радостью выполняли с внучкой. Уже через несколько месяцев девочка, не выговаривающая букву Г и заменяющая её на букву Д, говорила: «Дуд монин, идем дулять». У бабушек на глаза наворачивались слёзы счастья – ради этого стоило жить! Мама же чувствовала гордость за свою дочь… и за свое правильное воспитание.

      Но сейчас, когда дочка училась в третьем классе, начались проблемы. Впрочем, это были так называемые проблемы поколения. Все пытались воспитывать своих детей по-новому. Нужно разрешать детям всё, не заставлять, а пытаться заинтересовать их, выявлять, к чему ребенок проявляет больше интереса, и развивать этот талант. И будто бы тогда ребенок будет иметь огромное поле для самовыражения и не вырастет каким-нибудь зажатым субъектом с кучей комплексов по вине сыплющихся на него запретов. Но то ли русские родители делали что-то не так, то ли нужно было как-то адаптировать заграничный опыт для русского детского менталитета, – но результат получался совершенно противоположным. Дети не читали книг и не хотели учиться. Они, конечно, учились, но на «два» и «пять», а значит – «по настроению». Хочу – буду, не хочу – не буду. Но ведь в жизни принцип «нравится – не нравится», «интересно – не интересно» никогда не приводил к хорошим доходам!

      Это была именно та проблема, решение которой она хотела найти в Америке.

      Ее принимающая семья относилась к среднему классу. Им принадлежал милый домик в недалёком пригороде, купленный в ипотеку на тридцать лет. Дом был с тремя спальнями, но, что называется, невелик. Комнатки были маленькие, а потолки низкие. Машин было две, но какие-то явно не новые. Обе очень большие, словно хозяева планировали использовать их для грузовых перевозок. Семья состояла из четырех человек: мужа, жены и двух очаровательных дочек четырех и семи лет.

      Вилли – глава семьи – работал преподавателем бухгалтерского учета в единственном в городе университете. Он читал лекции три раза в неделю, а остальное время проводил в цокольном этаже своего дома в так называемом кабинете. Несколько раз, проходя по коридору мимо его комнаты к огромной стиральной машине, она видела, как он спит или играет в детские компьютерные игры. Однажды она спросила его жену, что делает её муж в своем кабинете, и та с гордостью ответила – готовится к лекциям…

      Жену звали Трэйси. Это была настоящая американская женщина неопределенного возраста и естественной красоты. Судя по возрасту девочек, старшей из которых было семь лет, Трэйси было около сорока. Здесь вообще было принято рожать детей поздно. Любая идущая с маленьким ребенком женщина, так сказать, средних лет, всегда оказывалась его мамой, а не бабушкой.

      Естественной красотой обладали, видимо, все женщины Америки, потому что все женщины, которых она увидела за время своего пребывания, придерживались одного неписаного закона: ни в коем случае не выглядеть хорошо. Хорошая фигура, макияж, модная одежда и туфли на каблуках, видимо, относились к категории запретных или презираемых по только им известным секретным причинам. Поскольку