Мутабор. Ильдар Абузяров

соображал, из какого такого сна к нему явился я.

      Дабы не смущать опухшую птицу, я вновь перевел взгляд на потолок и увидел, что надо мной, спрятавшись в буйных красках растительности, расположилась женщина с пышными формами-яблоками.

      Так мы и пролежали всю ночь – она сверху, а я снизу. Женщину на потолке, смотрящую прямо мне в глаза, окружала куча выглядывающих из-за деревьев обезьян. Вокруг меня в поросли зеленого ковролина кривлялись только мои носки.

      2

      Но больше всего меня поразила абсолютная тишина. Тогда я еще не понял, что в этой тишине проспал почти сутки. Подойдя к окну и отодвинув рейку жалюзи, я посмотрел на улицу. Через тройной стеклопакет, служивший источником тишины, было видно, как беззвучно капают капли на мостовую. И как по тихой улице, осторожно перебирая ногами, идет пожилая женщина в полиэтиленовом дождевике, накинутом сверху, как балахон. Блестящие автомобили, покрытые пленкой воды, словно тоже оделись в полиэтилен.

      Старушка подошла к мусорному баку и стала в нем копаться. Я вспомнил, как однажды на паперти Невского одна бабушка, которой я подал милостыню, пожаловалась, что ей нечем платить за свет и газ и что она хочет повеситься.

      Питерские бабушки спасались мусорками. В Кашеваре такой роскоши не было. Потому что местные почти ничего не выбрасывают – самим бы с голоду не умереть да своих многочисленных родственников прокормить. Словно в подтверждение моих слов, кашеварец в оранжевой жилетке зашелестел метлой как раз возле мусорного бака. Тоже приехал в Россию выживать.

      Убедившись, что возле подъезда меня не поджидает «мусоровозка», я отпустил жалюзи и обратил свой взор внутрь квартиры. Комната представляла собой огромную пятиугольную студию. Одна из дверей вела в просторную ванную. А другая – на маленькую кухню.

      Я старался двигаться по чужому жилищу так же бесшумно и плавно, как бабушка за четвертым стеклопакетом. Ибо чужая квартира – новый мир с новыми запахами и новыми ощущениями. Пять углов в ней, к которым мне приходилось привыкать, – как пять чувств: зрение, слух, осязание – тактильные ощущения ступней, вкус, обоняние. Я провел рукой по шершавым корешкам книг, которые через деревянный торец полок переходили в шершавые отштукатуренные стены. Я двигался вдоль стен, пока провал в стене не вывел меня на кухню, где был слышен небольшой шум воды в стояке.

      Познание новых видов вкуса и звука. Сотворение в голове нового образа. Шестое чувство – интуиция. Или что-то вроде него. Гравитация – сила притяжения новых предметов к моим рукам. А еще есть левитация в невесомости. Я брал с полки один предмет сервиза за другим. Тончайший воздушный фарфор с пасторальными сценками. Ощущение счастья, ощущение рая земного на земле, который охранял попугай.

      3

      Проплыв на кухню, открывая один шкафчик гарнитура за другим в поисках чего-нибудь съестного, я нашел золотистую упаковку дорогого кофе и пачку порошка-шоколада. Затем я отрезал кусок от слитка латунного сыра и положил этот ломоть на нарезанный нарезной батон. Опустил готовый