Диагностика убийства. Ирина Градова

в гостиной, сплошь уставленной длинными мягкими диванами, я услышала много интересного о прабабушке Кундалини. Она вышла замуж в пятнадцать лет – так было принято в те времена. Ей повезло: богатый муж взял ее почти без приданого, но он был намного старше. Тем не менее, если верить Мамте-джаан, Кундалини любила его и родила троих детей. Рано овдовев, она оказалась перед тяжелым выбором: выйти замуж вторично, передав дела новому супругу, или встать во главе семьи и занять место мужа, богатого землевладельца, ссужавшего деньгами всю округу. И прабабушка выбрала второе. Во времена, когда женщина занимала место далеко позади мужчины, это было нелегко, но Кундалини обладала железным характером – она справилась. Прабабушка выучила всех своих детей женского и мужеского пола и дала им высшее образование. После нее во главе семьи встал старший сын, брат Мамты-джаан, а после его смерти, за неимением у него детей, все перешло к ее сыну – моему отцу. Тому участь землевладельца казалась незавидной, тогда большая часть их стремительно беднела, не имея ничего, кроме земли. Требовалось осваивать новые области, и отец выбрал медицину.

      – Это просто дар судьбы, что ты появилась, – говорила бабушка через Сушмиту. – И так похожа на маму Кундалини!

      И тут я решилась задать вопрос, который давно крутился у меня на языке.

      – Мамта-джаан… – начала я, но бабушка прервала меня нетерпеливым жестом:

      – Нани, – сказала она.

      – Зови ее бабушкой, – пояснила Сушмита. – «Нани», поняла?

      – Хорошо… нани, – согласилась я. – Скажите, почему папа выбрал меня? У вас же есть… по крайней мере, были два внука!

      Бабушка погрустнела.

      – Твой отец считал, что по-настоящему у него есть только один сын, Аамир, – вздохнула она, отводя глаза к окну, за которым пышно цвели азалии. – Он и в самом деле был милым мальчиком, очень целеустремленным, трудолюбивым, и мой сын считал, что лишь он способен возглавить семейный бизнес. Аамир был светом в этом доме…

      Слезы навернулись на глаза Мамты-джаан, но она тут же сморгнула их и продолжила:

      – Аамир погиб. Он домой ехал из Дели, и тормоза внезапно отказали. Машина рухнула с обрыва.

      – От тела нашего бедного Аамира почти ничего не осталось, – всхлипнула Сушмита: я уже успела заметить, что в этом семействе ее легче всего растрогать – любой повод сойдет, а уже тем более такой серьезный, как гибель двоюродного племянника. – Твой папа едва с ума не сошел, когда узнал!

      – А как же Санджай, мой второй брат? – спросила я.

      – Санджай…

      Бабушка произнесла его имя так, словно оно одно уже о многом говорило. Возможно, и так, но я-то человек новый!

      – Санджай – хороший парень, – начала переводить Сушмита бабушкины слова. – Правда, он никогда не любил учебу, но Пратап заставил его окончить Кембридж. Санджай не хотел быть врачом, поэтому поступил на менеджмент, однако эта профессия ему тоже не нравилась, и он предпочитал проводить время с друзьями в ночных клубах, барах и на вечеринках. Все