Танцующая для дракона. Небо для двоих. Марина Эльденберт

судя по всему, сломался: все окна были распахнуты настежь, но легче от этого не становилось. Зингспридская духота забиралась в каждый уголок, и, если честно, я понимала, почему цветку стало нехорошо. Гора пластиковых стаканчиков в мусорных корзинах и почти пустой кулер намекали на то, что надо налить себе воды как можно быстрее, иначе ее просто-напросто не останется.

      Разобравшись с этим вопросом, я все-таки направилась к стулу и цветку, вальцгарды потопали за мной. Наша компания и здесь вызвала ажиотаж, некоторые даже из смартфонов и планшетов вынырнули, дабы проследить за эффектным трио.

      – Доставайте опахала, мальчики, – сказала я под каким-то уж совсем злющим взглядом одной тетки.

      Она поджала губы и отвернулась, а я вылила остатки воды в цветочек.

      – Пей, малыш.

      Один из вальцгардов кашлянул и кивнул на табличку: «Цветок не поливать». Я пожала плечами и плюхнулась на потертое сиденье, потому что стоять здесь еще неизвестно сколько совсем не хотелось. Можно было бы почитать архивы Ильеррской, но мне стало лень. Поэтому я написала сообщение Ленарду:

      «Сижу в очереди по нашему вопросу».

      «Круто! – тут же пришел ответ. – А эта меня сегодня не пустила на собрание».

      «Да я уже поняла. Она против съемок?»

      «Не представляю. Гайер позвонил рано утром с какой-то радости ей, но она мне так ничего и не передала, кроме того, что намечается возвращение проекта. Сказала, что все решит сама».

      Вот прицка драная.

      Этого я, разумеется, писать не стала.

      «Озвучь ей размер неустойки, она сразу же передумает».

      Ленард прислал злорадный смайлик. И следом:

      «Судя по тому, с какой мордой она провожала меня в школу, размер неустойки ей озвучил Гайер».

      Электронная система озвучила сразу несколько номеров, и я подняла голову. До моего еще оставалось ждать и ждать, поэтому я вернулась к переписке.

      «Хорошо, когда что-то побуждает снова взвесить свои решения».

      «Это точно. Напишешь, как все решится?»

      «Обязательно».

      «Пойду уроки делать. Пока есть такая возможность».

      «Давай. Удачи».

      Отправив Ленарду вдохновляющий смайлик, откинулась на спинку кресла, глядя на растрескавшийся дисплей. Надо будет стекло заменить, что ли. Потому что пусть даже я уже начала привыкать писать на нем сообщения, перед глазами все равно стояло лицо Гроу. А в ушах звучал его голос: «Мы расстаемся».

      Да чтоб тебя!

      Я сунула «Верт» в карман, подняла голову и поняла, что сделала это зря. Четыре плазменных экрана, объединенных одним кронштейном (чтобы смотреть было удобно всем посетителям), показывали новости из Ферверна. То есть подозреваю, что все они показывали новости из Ферверна, это я видела только один, но мне хватило. На экране Гроу (со стильно растрепанными волосами) в костюме (упасть не встать) шел к флайсу. Бегущая строка сообщала, что Фертран Гранхарсен по-прежнему в коме и что его единственный сын принял на себя все дела и обязательства отца.

      На этой оптимистичной ноте чей-то