Недалеко от Земли. Роман Караваев

поступиться принципами. Ситуация того требовала.

      Кобыш коротко склонил голову, подавив мгновенное желание щелкнуть каблуками, и присел на предложенное место, стараясь держать спину прямо. Поговаривали, что шеф – отставной генерал бундесвера, четыре года прослужил в натовском комитете начальников штабов и попал на Базу благодаря тому, что всегда придерживался строгого нейтралитета относительно интересов России и США. Насколько можно верить этой информации, Кобыш не знал, но предпочел соответствовать.

      Штейнберг пожевал губами, глядя на него, провел руками по бокам комбинезона, словно одергивая невидимый китель, затем лицо его потеряло добродушное выражение, глаза сузились, он вновь обогнул стол и уселся в свое кресло. Закинув ногу на ногу, он плотно сцепил пальцы обеих рук на колене и только после всех этих перемещений, заговорил:

      – Я внимательно ознакомился со всей доступной мне информацией, касающейся пробных полетов в рамках нашего Проекта. Мне очень досадно, но я не могу составить собственного впечатления. Не поможете ли мне? Каковы ваши личные ощущения?

      – Видите ли, герр Штейнберг, – Кобыш в некотором затруднении нахмурил брови, – мне нечего добавить к тому, что было озвучено на сегодняшнем собрании. Собственно, никаких личных ощущений, выходящих за пределы обычного, не было. Кроме сильного удивления, когда вернулись обратно к Базе.

      – Вы уверены? Может, все-таки были какие-то нюансы?

      – О любых отклонениях от нормы мы обязаны докладывать, – сухо сказал Кобыш. – Насколько мне известно, ни одного рапорта не подано.

      – На каком языке мы сейчас разговариваем, полковник? – внезапно наклонившись вперед, быстро спросил глава Базы.

      – На немецком, – сейчас же отреагировал Дмитрий и запнулся. Переход на другую речь просто выпал из его восприятия.

      – На каких еще языках вы говорите?

      – На английском, – медленно произнес Кобыш и после паузы добавил, – на китайском...

      – А китайский вам зачем?

      – Не знаю, – подумав, сказал испытатель. – Почему-то захотелось... Может, в будущем пригодится. В конце концов, Китай – великая страна...

      – Так, – Штейнберг вновь откинулся на спинку кресла. – Насколько я понимаю, семь суток назад, во время разговора со вторым пилотом Тернером вы определенно заявляли, что вам хорошо известен только родной язык. Я не ошибаюсь?

      – Нет.

      – Когда же вы успели изучить еще три?

      – Ну, это как раз просто, – усмехнувшись, сказал Кобыш. – После карантина попросил у Тернера ви-адаптер с дисками, выбрал то, что мне нужно, и за три ночи усвоил.

      – Это такой приборчик, похожий на спутниковый телефон? Для запоминания нужной информации во сне?

      – Да.

      – В какой последовательности вы изучали языки?

      – Сначала английский, потом немецкий, после него – китайский.

      Штейнберг сложил ладони домиком и несколько секунд изучающе смотрел на Дмитрия. Снова пожевал губами и, наконец, сказал:

      – А известно ли вам, полковник, что по инструкции,