Китайские дети. Ленора Чу

плетка, – пояснила Чэнь, – и он пытается заставлять других детей скакать галопом.

      – О, – отозвалась я как можно безучастнее. Чэнь воззрилась на меня изумленно, словно ожидала, что я содрогнусь от ужаса. Меня сказанное встревожило, однако, по чести сказать, от пантомимы Чэнь мне стало смешно.

      – Другие дети жалуются, – подлила Чэнь немного масла в огонь и еще дважды подпрыгнула. Цок-цок. – Когда мы впервые заметили подобное поведение – попытались с ним поговорить. Но теперь можем только кричать.

      – Не поспоришь, – прошептал мне Роб по-английски. Мы сидели на своих шестках, родители ребенка-хулигана, посрамленные и онемелые.

      Чэнь своего не упустила.

      – У нас тут китайский детсад. Вы решили отдать сюда своего ребенка и обязаны соответствовать нашему образовательному подходу.

      Она вроде бы обращалась напрямую ко мне, и я вдруг поняла, что директриса Чжан доложила ей о моих попытках проникнуть в классную комнату и понаблюдать.

      Я прошептала Робу по-английски:

      – Она что, думает, будто у нас дома джунгли?

      – Ну, если Рэйни катается на одногруппниках – запросто, – пробормотал Роб в ответ.

      – Если вы позволяете ему чересчур вольно вести себя дома, – отчитала нас Чэнь, – он приходит в садик и говорит учителю: «Ну а мама считает, что так можно».

      Я кивнула.

      Чэнь вновь посмотрела только на меня.

      – Надо, чтобы он думал, что мама и учителя – заодно. Вы решили отдать его в этот сад. Вам надо полагаться на наш образовательный подход – и то же самое нужно делать и дома.

      Не могу сказать, как мы поняли, что пора уходить, но оба встали со стульчиков одновременно; Чэнь и Цай – зеркально, вместе с нами. Мы пришли в эту комнату, надеясь на честный разговор, но правила мяньцзы – сохранения лица – не позволили учителям сознаться в чем бы то ни было. Наивно было с моей стороны надеяться, что прямой вызов окажется действенным.

      Я склонила голову.

      – Вам пора обедать, – объявила я.

      Поскольку протокол требовал от них сохранить и нам некоторое лицо, признать причину этой встречи, Чэнь пообещала «разобраться» с полицейскими угрозами.

      Я знала, что больше мы об этом никогда не потолкуем.

* * *

      Подозреваю, что в этой точке пути Рэйни мои друзья-американцы уже неслись бы вон из черных ворот «Сун Цин Лин», волоча за собой ребенка и не оборачиваясь. Кто-то отчитал бы учительниц Чэнь и Цай, не слезая со стульчиков-шестков. Кто-то сбежал бы, возможно, в ближайший международный детсад с философией от Реджо Эмилии до Монтессори с Вальдорфом. Одна наша подруга недавно вытащила ребенка из «Сун Цин Лин», попробовав китайский вариант так же походя, как прикинула бы на себя платье ципао на местном рынке тканей.

      Меня, само собой, на несколько дней парализовало сомнениями и страхами, но бросить наш замысел я все же готова не была.

      Многие иностранцы, живущие в современном Шанхае, привлечены сюда транснациональными корпорациями, юридическими фирмами и агентствами услуг,