Непробиваемый. Александра Салиева

даже на жалкий миллиметр. Словно жизненно-необходимо ощущать его всем телом.

      – В машину, – предложила, облизав пересохшие губы, обнимая его за шею.

      – Хорошая идея, – согласился он со мной, привычно подняв на руки, и таким образом пошёл в нужном нам обоим направлении.

      А я не удержалась. Сама прижалась губами к его губам. Прижалась крепче прежнего. И пьянела с каждой уходящей секундой всё больше и больше, теряя связь с реальностью. Да и кому она нужна? Если здесь и сейчас, с ним – нереально хорошо.

      – Господи, куколка, сейчас, погоди… – сорвался на хриплый шёпот мужчина и сам уже целуя меня столь алчно и жадно, что соображать удавалось с трудом.

      Я не запомнила, как мы добрались до автомобиля, как он его открывал, но внутрь мы буквально ввалились, ни на мгновение не переставая целоваться.

      Сильное тело нависло надо мной, руки тут же принялись стаскивать верхнюю одежду и задирать подол, а губы – хаотично целовать все открытые участки моего тела, прикусывая тонкую нежную кожу, наверняка оставляя ещё с десяток отметин к уже приобретённым во время танца.

      Горячие ладони сжали ягодицы, притянув ближе к своему паху, давая прочувствовать всю силу мужского желания.

      – Как же я хочу тебя… безумно, – продолжил выдавать он признания и одаривать поцелуями, отчего внизу живота каждый раз словно невидимая спираль закручивалась.

      Пальцы проникли под тонкую ткань кружева и всё тело буквально прострелило наслаждением, вырывая из моей груди протяжный стон. А мужчина продолжил ласкать, размазывая влагу, снова и снова, доводя меня почти до исступления такими простыми действиями. Я почти потерялась в накатывающих волнах наслаждения. И когда его пальцы, наконец, резко вторглись в моё тело, я от невообразимо острого удовольствия ахнула и с очередным стоном выгнулась навстречу ему, и ноги шире раздвинула в немом приглашении и стремлении получить больше.

      – Такая мокрая… горячая… моя куколка…

      Пальцы толкнулись снова, на этот раз иначе, грубее. Губы поймали мой вскрик, заглушив очередной поцелуем.

      Господи. Боже. Мой.

      Так не бывает.

      И всё же…

      – Ещё! – взмолилась, подаваясь бёдрами навстречу его движениям.

      Мужчина что-то невнятно пробормотал, прежде чем чуть отстраниться и прервать свои ласки. Откровенно захныкала на такую несправедливость.

      – Сейчас, куколка, подожди немного…

      Послышался звук расстёгиваемой молнии. И, наверное, не очень подходящий для таких откровений был момент, но и не сказать тоже неправильно.

      – Ты… Будешь… Первым.

      Мужчина замер, глядя на меня с недоверием.

      – Повтори, – фактически потребовал мрачно.

      Так и смотрел, наверное, не меньше минуты. А мне всё более и более неловко становилось.

      – Зря сказала, – поморщилась, осознав, что точно всё испортила этими своими откровениями.

      Низ живота до сих пор сводило болезненной агонией, так что пришлось