Буферная Зона. Обитель Мрака. Тим Волков

и с каждым днем сдвигалась все ближе к нашему дому.

      Теперь мы могли видеть ее прямо из окна.

      – Папа, ты ляжешь рядом со мной? – спросила Лерочка.

      Внимательный взгляд карих с зеленоватым блеском глаз. Как у мамы. Я еще шутил, что она похожа на ведьмочку. «Но обещаю любить тебя, даже если ты будешь прилетать ко мне на метле», – говорил я Ане.

      Через три года она умерла. И ведьмины глаза ей не помогли.

      Но я должен был продолжать создавать видимость безопасности в одной отдельно взятой квартире, поэтому взял девочку за руку:

      – Да, моя родная. Конечно. Я никуда от тебя не денусь. Я смогу тебя защитить. Смогу!

      Я еще не знал, что опять соврал, – в дверь постучали.

      – Папа, кто это? – испугалась Лера.

      Поглядел по сторонам. Вопреки здравому смыслу за все то время, что Зона подходила к нашему дому, я так и не обзавелся оружием. Даже захудалым ружьишком. Единственное, чем я мог противостоять наступающему злу, – разум. Да, вы будете смеяться, но так уж я воспитан. Мать всегда говорила, что лучший способ победить в драке – не участвовать в ней. Не лезть в пекло, обходить стороной идиотов, а на темных улицах огибать за пару кварталов шумные, пьяные компании. Этот принцип хорошо работал в мире, когда он еще не съехал с катушек окончательно и бесповоротно.

      Но после того, как все рухнуло, я оказался не способен к выживанию.

      И самое главное – не мог защитить тех, кто мне дорог.

      – Кто это? – спросила Лерочка еще раз.

      «Не знаю», – понял я, но вслух сказал другое:

      – Наверное, патруль, ополчение… Просто проверят, что комендантский час выполняется, и уйдут, понимаешь? Сейчас время атаки, поэтому перестраховываются, – снова соврал я.

      В такое время все ополченцы были на баррикадах – людей не хватало, и лишних на патрули просто не оставалось.

      После того, как полиция была распущена, только представители самообороны и оставались той силой, которая сдерживала город от наступающей заразы. Я тоже должен был стать частью ополчения, но не успел – после гибели жены от меня на время отстали. Даже не заикались о том, чтобы войти в патруль. Жалели, видимо.

      Но я ошибся, опасаясь мутантов. На самом деле мне следовало бояться тех, кто ходит на двух ногах.

      Тех, кто прямо сейчас стоял за дверью.

* * *

      Лера ушла в спальню, забралась под кровать. Дочка всегда так делала, когда боялась. Нападали ли мутанты или просто за окном бушевала гроза – она всегда туда залезала. Плакала. Тогда я приходил к ней и успокаивал: «Все в порядке, малыш! Это просто Зевс на небе ссорится с женой». Она умолкала, отвечая: «Хорошо, что вы с мамой не ссоритесь». – «Ссоримся, конечно, но не так, чтобы мир в труху», – улыбался я и вытаскивал ребенка из-под кровати. Но засыпала после этого она все равно только в обнимку, а после того как мама однажды не вернулась, так и вовсе каждый вечер только вместе.

      – Открывай! – проревел голос за дверью.

      – Кто там? – по пути я взял трубу