Дьявольская бутылка. Роберт Льюис Стивенсон

философии, религии, немыслимо, следовательно, духовное и нравственное развитие народа.

      Свободой слова должны пользоваться совершенно одинаково все граждане, к каким бы партиям они ни принадлежали.

      При старом порядке тоже была свобода слова – только не для всех, а для одних лишь защитников старого порядка. Кто защищал помещиков и царя, тому давалась свобода слова (а иногда еще в придачу и денежная мзда), а кто стоял за улучшение порядков, за свободу и за демократический строй, тем зажимали рот и за всякое слово ссылали и сажали в тюрьмы.

      Свободный народ не допустит, чтобы одни пользовались свободой слова, а другие нет.

      Поэтому он не повторит той несправедливости, какую совершала старая власть, не станет лишать свободы слова даже врагов свободы, даже тех, кто стал бы говорить против новых порядков.

      Свобода слова – всем.

      Пусть и те партии, которые раньше сами зажимали нам рот, пишут и говорят свободно.

      Они боялись нашего свободного слова, потому что знали свою неправоту. Нечистые дела всегда боятся света. Мы же не боимся их свободного слова, потому что нечего нам прятать и укрывать.

      Им нечего было возразить сторонникам свободы, и потому они предпочитали насильно заставить их молчать.

      Нам же есть чем ответить на все злые слова защитников старого. Мы заставим их замолчать не насилием, а нашим свободным словом, словом правды.

      Пусть все говорят свободно: народ услышит, кто говорит правду, кто неправду.

      Демократия твердо стоит на том, что свобода должна быть полная и равная для всех.

      Наши слова иногда причиняют вред другим людям.

      Это бывает тогда, когда мы позволяем себе клеветать на кого-либо, распускать ложные слухи, оскорблять словами или когда пользуемся словом для призыва к какому-либо преступному, злому, насильственному действию.

      В этих случаях, как и в случаях насилия, совершаемого изуверами, государство обязано вмешаться: закон, создаваемый свободным народом, потребует от граждан, чтоб они не совершали подобных преступлений – а кто ослушается этого закона, тот должен быть привлечен к суду.

      Точно так же должен быть привлечен к суду и всякий, кто разглашает какие-либо военные тайны, если разглашение их вредно для народа.

      Но и в тех, и в других случаях должно преследоваться по суду не свободное слово, не выражение мысли, а только клевета, оскорбление, предательство.

      Свобода слова не означает свободы клеветать и совершать всякого рода злые дела. Суд должен в каждом отдельном случае разобраться, было ли совершено злое деяние, заключалась ли в словах клевета или оскорбление или они были только искренним выражением взглядов, было ли совершено предательство, выдача тайн врагу или безвредное сообщение о каких-либо фактах. Само же по себе слово – суду не подлежит.

      Государственная власть сама по себе еще не в состоянии была бы устроить жизнь народа и поддерживать правильный