На качелях между холмами. Михаил Самарский

как на клоунов в цирке и улыбается.

      – Да у меня, – говорит, – у самого кот под машину попал.

      – Ну, так вот, – продолжаю я, – видите. Значит, и там, где вы живете, тоже нужно такой знак поставить.

      Милиционер смахнул с лица улыбку и посмотрел на меня так, как Макар смотрит, когда я его со стула сгоняю, и говорит:

      – Ты хоть представляешь, сколько таких знаков нужно наставить по всему Подмосковью? Да и нет таких знаков.

      – Ну, как же нету? – возразил я. – Как же нету? Я сам в книжке с Правилами видел. «Домашние животные» называется или что-то вроде того.

      – Это совсем другой знак. Ты видел, что там нарисовано?

      – Конечно, видел, – киваю. – Корова.

      – Ну, а у вас кошки и собаки. На таких животных знаки не ставят.

      – А если мы к вашему начальству пойдем, они помогут? – спрашиваю.

      Тут вмешался второй милиционер, постарше. У этого лицо вообще какое-то каменное. Ему бы в «Терминаторе» вместо Шварценеггера сниматься, а не палкой полосатой махать. Палка в его руке выглядела обыкновенным фломастером. Ручищи громадные, пальцы толстые и короткие с густыми черными волосами между суставами. Ногти, как у моего деда, желтые от сигарет и с заусенцами.

      – Слышь, парень, – говорит Терминатор, – шел бы ты домой. Не морочь нам голову, не мешай работать.

      Мне так обидно стало, аж в ушах зазвенело. Так хотелось ему сказать какую-нибудь гадость. Но нельзя же. Проблем потом не оберешься.

      – Чем мы вам помешали? – спрашиваю. – Мы же…

      – Все, – перебил старший, – двигайте отсюда, пока люлей не выловили.

      Мы ушли. А вы бы что сделали? Да и вид у второго был такой грозный, что лучше не рисковать. Подумаешь, не мешай нам работать. Тоже мне работники. Разговаривают, а сами все в салон своей машины косятся. Я заметил: там у них телевизор такой маленький. Просто мы помешали им смотреть телик, это же понятно. Ну да ладно. Пусть работают. Придумаем что-нибудь и без них.

      – Подумают, наверное, что мы струсили, – отойдя поодаль, сказал Юрка.

      – Пусть думают, – говорю я. – Тебе-то какое дело. Зачем их злить? Огреет палкой по башке, и будешь потом с шишкой ходить как дурак.

      – Да, – выпятив губу, закивал Юрка, – их злить нельзя. По телевизору недавно показывали, как одного милиционера разозлили. Так он достал пистолет и давай во всех подряд стрелять. Смотрел?

      – Смотрел, – говорю. – Потому пусть лучше думают, что мы испугались.

      – Угу, – согласился Юрка. – Живее будем.

      Я рассмеялся. Юрка посмотрел на меня с изумлением:

      – Ты чего? Чего хохочешь?

      – Да вспомнил кое-что, – отвечаю.

      – Скажи, – потребовал Юрка.

      – Да ладно, – махнул я рукой.

      – Нет, ты скажи, – остановился Юрка. – Может, надо мной смеешься?

      – Да не над тобой, успокойся. Пойдем, что ты стал посреди дороги.

      Но Юрка – он такой, как говорит бабушка, твердолобый.

      – Пока не скажешь, – заявляет, –