Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923. Юрий Фельштинский

инициативе Гофмана германская делегация предъявила жесткий ультиматум. Ультиматум состоял в требовании проведения демаркационной линии, по существу дела границы, которая отрезала бы от России значительную часть ее территорий, общей площадью 150 – 160 тысяч квадратных километров, в которые входили Польша, Литва, часть Латвии и острова Балтийского моря, принадлежащие Эстонии. На отторгнутых территориях предусматривалась дислокация германских оккупационных войск. Троцкий увертывался от конкретных ответов, пробовал снова оспаривать права украинской делегации (при определении новой украинской границы) и затем попросил прервать заседание, чтобы «более подробно исследовать примечательный чертеж» – развернутую на столе карту Гофмана, которую тот оставил со словами: «Я оставляю карту на столе и прошу господ присутствующих с ней ознакомиться». Линия Гофмана отрезала от владений бывшей Российской империи Польшу, Литву, острова Балтийского моря, значительные части Украины и Белоруссии и почти не имела естественных рубежей. Комментируя характер этой границы, военный эксперт советской делегации Липский делал вывод, что «в стратегическом значении проектируемая Германией граница обрекает Россию в случае [очередной] войны с Германией на потерю новых территорий в самом начале войны и вместе с тем указывает на агрессивные намерения противной стороны»[330].

      После перерыва Троцкий выступал уже более резко и в длинной речи назвал германские предложения скрытой формой аннексии[331]. Германские предложения были переданы в Петроград, и ЦК приказал Троцкому немедленно возвращаться[332], чтобы обсудить создавшееся положение с членами ЦК и Совнаркома. Председателем советской делегации в отсутствие Троцкого оставался Иоффе[333].

      По дороге Троцкий на день заехал в Варшаву, видимо, для того, чтобы «собственной кожей» ощутить ситуацию в Польше, на революционное движение в которой возлагались почти такие же надежды, как на революцию в Центральных державах. В его честь был устроен совместный митинг коммунистов, социалистов и националистических центристов, а коммунисты преподносили ему многочисленные букеты цветов со спрятанными в них записками, содержавшими просьбы о помощи. Не забывая о собственной семье, Лев Давидович попросил у представителей германских оккупационных властей в Польше комплект немецких оккупационных марок (то есть знаков почтовой оплаты с надпечатками, относящимися к определенной области) для сына-филателиста. Соответствующий презент был сделан любезными хозяевами, отлично знавшими о конфликтах в Бресте, но не распространявшими личные симпатии на отношения с оказавшимся на подведомственной им территории иностранным государственным деятелем[334].

      Сам Троцкий несколько иначе описывал свой визит в Варшаву: «Город жил под немецким штыком. Интерес населения к советской дипломатии был очень велик, но выражался осторожно: никто не знал, чем все это кончится»[335]. Такая сухая ремарка в значительно

330

Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 17. Ч. 1. Примеч. 90. С. 653 – 654.

331

L'Allemagne et les problemes de la paix. Док. № 180 от 18 января по н. ст. 1918 г. Тел. Розенберга в МИД Германии; Там же. Док. № 182 от 18 января по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана Гертлингу.

332

Ленин В.И. ПСС. Т. 35. С. 225; Чубарьян А.О. Брестский мир. С. 129.

333

Майоров М. Борьба советской России… С. 193.

334

Фокке Д.Г. На сцене и за кулисами Брестской трагикомедии. С. 172.

335

Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 2. С. 94.