Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923. Юрий Фельштинский

многие из этих вопросов вообще не поднимались. Русская делегация настаивала на заключении мира без аннексий и контрибуций. Гофман как бы соглашался, но при условии присоединения к этому требованию еще и Антанты, а поскольку, как всем было ясно, советская делегация не уполномочена была Англией, Францией и США вести переговоры с Четверным союзом, вопрос о всеобщем демократическом мире повис в воздухе. К тому же делегация Центральных держав настаивала на том, что уполномочена подписывать лишь военное перемирие, а не политическое соглашение. И при внешней вежливости обеих сторон общий язык найден не был.

      Иоффе, ведший переговоры от имени советского правительства, пытался выиграть время. Немцы предлагали начать тотчас хотя бы неофициальное обсуждение перемирия. Иоффе предлагал перенести обсуждение на 4 декабря по н. ст. Делать было нечего, все согласились. 4 декабря в 9.30 утра переговоры возобновились. От имени советской делегации контр-адмирал В.М. Альфатер зачитал проект перемирия. Подразумевалось, что перемирие будет всеобщим, сроком на шесть месяцев. Возобновление военных действий могло последовать только с объявлением о том противной стороне за 72 часа. Переброска войск во время перемирия не допускалась. Определялась четкая демаркационная линия. После заключения всеобщего перемирия все местные перемирия теряли силу. Гофман на это заметил, что о всеобщем перемирии говорить бессмысленно, так как Антанта не побеждена, не присоединилась к переговорам, не пойдет на перемирие и в одностороннем порядке объявлять о прекращении огня на Западном фронте Германия не может. Перемирие поэтому может быть заключено только на Восточном и русско-турецком фронтах.

      На пункт о запрете перебросок войск Гофман возразил, что Германия оказывается здесь в невыгодном положении, так как только она воюет на два фронта и этот пункт, следовательно, направлен только против нее. К тому же общий запрет на перемещение войск подразумевает и запрет отвода войск в тыл, и замену уставших частей свежими, а это неразумно и в конечном счете не выгодно ни одной из сторон. Гофман предложил поэтому договориться о том, что армии Центральных держав, выставленные против России, не могут усиливаться, как и русские армии, выставленные против стран Четверного союза. Кроме того, немцев не устраивали сроки – шесть месяцев немцы считали слишком большим сроком, так как перемирие для них было первым шагом к мирному соглашению, которого они не могли ждать шесть месяцев. Советская сторона надеялась через шестимесячное перемирие затянуть переговоры на полгода и за это время – кто знает? – организовать европейскую революцию. По той же причине большевиков не устраивал пункт о разрыве перемирия с предупреждением в 72 часа. Компромисс был найден в том, что перемирие заключалось с 10 декабря 1917 г. по 7 января 1918 г. по н. ст., а предупреждение о разрыве перемирия должно было последовать за семь дней.

      Подписать договор предполагалось на следующем заседании, утром 5 декабря. В течение ночи советская делегация