Тайное становится явным. Кирилл Казанцев

отозвался злоумышленник. – То есть насмерть, навсегда. «Я стреляю, и нет справедливости справедливее пули моей». Михаил Светлов. Вы не любитель поэзии, нет? Согласитесь, Павел Максимович, что вы этого заслуживаете. Мир станет добрее и чище. Потом мы решили, что смертный приговор – это преступный гуманизм с нашей стороны. Вы умрете, потом возродитесь в саванне баобабом и будете атмосферу загрязнять. Тогда мы приняли решение нанести вам травмы… хм, различной степени тяжести. Но отказались и от этого – мелко. Идеальное решение предложила моя коллега, и я с ней с радостью согласился. Очень просто и действенно. Готовы, Павел Максимович? Сейчас мы вас приятно удивим.

      И охваченный ужасом чиновник обнаружил, что свет фонарей приближается, делается резче, ослепительнее, а в пространстве что-то шевелится, набухает… Чиновник тоскливо и монотонно завыл, испортив воздух.

      – Надеюсь, вы поняли, Павел Максимович, – сообщило пространство мужским голосом. – Наш приговор: кастрация. Нам очень жаль, но со стерильностью и обезболиванием в гараже проблемы, поэтому вам лучше потерпеть и помолиться. Dura Lex Set Lex, Павел Максимович, то есть «закон суров, но это закон». Впрочем, вам предоставляется последнее слово.

      Чиновник не мог ничего говорить! Слова застряли словно ком в горле, обезумевший чиновник издавал какие-то бессвязные хрипы, брызгал слезами, вертелся, как пескарь на сковороде. А двое приближались, раздался ржавый металлический звук – подобный звуку давно не используемых ножниц!

      – Не хочу я к нему прикасаться, – прошептала женщина. – Меня реально стошнит.

      – Забыла про ухваты, дорогая? – откликнулся мужчина. – Эти штуки справа, на стеллаже. Прижми ему ноги и держи.

      Чиновник почувствовал, что уже не может дергать ногами, их прижали к стене. И снова этот чертов корябающий звук, металл прижался к волосатому животу, пополз вниз… Он издал берущий за душу вопль умирающего лебедя и потерял сознание.

      В популярном ночном клубе «Гусь, свинья и товарищи» вблизи площади имени К. Маркса, невзирая на позднее время, было шумно и многолюдно. Известная фирма, занимающаяся поставками и сбытом информационных технологий, отмечала десятилетие своего безбедного существования. Текила и коктейли лились рекой, публика веселилась на широкую ногу. Взрывы хохота и многоголосый гул сотрясали пространство. Практически все столики были заняты, народ толпился у бара. Гремела клубная музыка – такое ощущение, что у исполнителей сгорели все инструменты, остались барабаны и синтезатор, а в голове – две ноты. Но это никого не волновало – на танцполе, в дыму и чехарде огней дружно скакали несколько десятков человек – и стар и млад. Пару минут назад перед публикой пытался выступить приглашенный аниматор, но инициатива не нашла поддержки – прыгать в мешках и прятать под одеждой засушенную рыбу-еж желающих не нашлось. Народ предпочитал стихийное веселье. А если развлекаться «со стороны» – то как-то нестандартно и желательно непристойно, поскольку