Десять великих экономистов от Маркса до Кейнса. Йозеф Алоиз Шумпетер

все выгоды этого процесса превращения, возрастает масса нищеты, угнетения, рабства, вырождения, эксплуатации, но вместе с тем и возмущения рабочего класса, который обучается, объединяется и организуется механизмом самого процесса капиталистического производства. Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют»[44].

      6. Достижения Маркса в области теории экономического цикла оценить чрезвычайно трудно. По-настоящему ценная часть ее состоит из десятков наблюдений и замечаний, большинство из них случайного характера, они разбросаны почти во всех его работах, включая и многие из писем. Попытки реконструкции из подобных membra disjecta чего-то целого, нигде не являвшегося во плоти и, возможно, существовавшего лишь в зародышевой форме в голове у Маркса, могут в разных руках легко дать разные результаты. К тому же эти результаты могут быть искажены вполне понятным стремлением почитателя Маркса фактически подогнать их посредством соответствующей интерпретации под результаты более поздних исследований, с которыми согласен сам почитатель. И друзья, и противники Маркса даже не представляют, насколько трудна задача, стоящая перед комментатором, вызванная калейдоскопическим характером анализа этой проблемы. Учитывая, что Маркс очень часто упоминал о ней и что она вполне очевидно имела прямое отношение к его фундаментальной теме, они принимали за данное, что должна существовать простая и ясно выраженная марксистская теория цикла, которая вытекала бы из самой логики капиталистического процесса, так же как, например, теория эксплуатации вытекает из трудовой теории стоимости. Соответственно, они отправлялись искать такую теорию, и легко догадаться, что с ними случалось.

      С одной стороны, Маркс, без сомнения, превозносит, хотя и не приводит достаточно адекватной мотивировки, колоссальные способности капитализма развивать производственные возможности общества. С другой стороны, он без конца подчеркивает растущую нищету трудящихся масс. Следует ли сделать отсюда естественный вывод, что кризисы или депрессии вызваны тем фактом, что эксплуатируемые массы не в состоянии купить то, что выдает или готов выдать непрерывно расширяющийся производственный аппарат, и что по этой, а также прочим причинам, которые не стоит здесь повторять, норма прибыли падает, порождая банкротства? Таким образом, мы причаливаем к берегам в зависимости от того, какие элементы нам желательно подчеркнуть, либо теории недопотребления, либо теории перепроизводства – обе самого сомнительного свойства.

      Фактически Марксово объяснение кризисов относят к разряду теорий недопотребления[45]. Есть два обстоятельства, способные

44

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 772–773.

45

Хотя подобная интерпретация стала привычной, я упомяну только двух авторов; одному из них мы обязаны модификацией этой версии, в то время как другому – устойчивым ее существованием. Первый – это Туган-Барановский, который в своей работе «Theoretische Grundlagen des Marksismus» (Туган-Барановский M. И. Теоретические основы марксизма. М.: Эдиториал УРСС, 2010) именно на этой основе осудил Марксову теорию кризисов; второй – это М.Добб, который в работе «Политическая экономия и капитализм» (Dobb М. Political Economy and Capitalism: Some Essays in Economic Tradition. L.: Routledge, 1937) высказал более благожелательное отношение к ней.