Кир и Йенни. Катя Майорова

is>

      That’s my only advice.

Gnarls Barkley – Crazy

      It could all be so simple,

      But you’d rather make it hard.

      Loving you is like a battle

      And we both end up with scars…

Lauryn Hill – Ex-factor

1

      Мы стояли на платформе в кромешной тьме. Вокруг ни души. Макс был ужасно пьян. Он не то что по-французски, по-русски еле-еле мог связать пару слов. И это означало, что на его помощь в качестве переводчика в этом захолустье можно было не рассчитывать. Маша истерично смеялась, поддерживая своими хрупкими руками управляемое алкоголем тело Макса. Она тоже, как выяснилось, французский знает не так хорошо, как мы предполагали изначально. И это был первый в моей жизни случай, когда я оказалась по уши… Ну, вы поняли.

      Если честно, я вообще не знаю, зачем этим арабам понадобилось вышвырнуть нас из поезда. Можно было ограничиться пересадкой в другой вагон. Слава богу, нам дали возможность забрать вещи. Ну как нам – мне, потому что эти двое были абсолютно не в адеквате.

      – Документы, деньги хоть на месте?! – срываясь на крик, спросила я своих горе-попутчиков.

      – Не знаю, посмотри сама. – Маша протянула сумку, в которую мы сложили все самое ценное. Макс в ответ лишь пробурчал что-то невнятное.

      Я судорожно начала копаться в сумке, пока не увидела папку с документами, открыла… Уф! Слава богу, все на месте! Если бы мы сейчас потеряли паспорта, билеты и деньги, родители бы точно узнали, что я уехала из Москвы. И каким бы могущественным ни был Кирилл, из такой жопы нас смог бы вытащить только мой папа, который думает, что его дочь в это время спокойно спит в своей квартире на Беговой.

      В общем, я поняла: надо что-то делать. Потому как оставаться здесь точно не вариант. Перезвонить Киру? В принципе, можно, но только что он сделает? Посмотрит по «Google Картам», где мы находимся, и скажет, по какому маршруту мне нести на своем горбу этих двух придурков? Судя по тому, что сейчас два часа ночи и наш поезд должен приехать только через полтора-два часа в Мец, мы находимся не так уж и близко к пункту назначения. Примерно на полпути.

      – Жень, где мой айфон? Я хочу включить Cream Soda! Хочу танцевать! Где этот урод Амин? – Маша начала вырывать у меня сумку, видимо, чтобы достать телефон.

      – Твой Амин едет преспокойно в поезде, пока мы сидим хрен знает где… Что ты ему сказала, из-за чего он выкинул нас из поезда, а Макса вообще чуть не убил? – Я отдернула руку с сумкой, в которой было слишком много всего ценного, чтобы так просто отдать ее пьяной Маше.

      – Я сказала, что та баба в уродском платке, которая сидела в углу, похожа на жирную проститутку… Ту, которая набросилась на меня в Париже. – Макс заржал. – Ну правда же похожа! – Маша опять начала смеяться.

      – Жесть! Сказать арабу, что его жена похожа на жирную проститутку? Да что там арабу, любой нормальный человек поступил бы с нами точно так же! Маш, ты вообще в своем уме? – Мое удивление было искренним еще и потому, что я никогда не видела ее в таком состоянии. Вот что творит с человеком любовь… Ну, или алкоголь.

      – А что на правду обижаться? Верно, Макс?

      – Верно, – звонким и жизнерадостным голосом ответил Макс.

      – Зачем вы вообще пошли за мной?

      – Женя… – Макс из последних сил пытался казаться трезвым и спокойным, поэтому его последующие витиеватые выражения казались особенно комичными и нелепыми. – Они нам сразу не понравились. Ты пострадала от них. Мы должны были тебя защитить и поступили абсолютно правильно.

      – Абсолютно! – поддакнула Маша, и они оба начали смеяться, усевшись на единственную скамейку на платформе.

      Ладно, с ними бесполезно говорить, что сделано, то сделано. На самом деле, я сама пошла к этим арабам, с которыми мы случайно познакомились на перроне, когда садились на поезд. Мне было скучно с этой парочкой, но они все равно пошли следом за мной. Общаясь с арабами, я тщательно подбирала выражения, так как они – народ горячий, вспыльчивый, что ни для кого не секрет. А вот Машу с Максом, по ходу, просветить на эту тему общество забыло. И когда я вбежала обратно в купе, услышав непонятные звуки, Амин уже грозил кулаком Максу, крича что-то непонятное на своем языке, а женщины в платках визжали, забившись в угол. Я начала извиняться, но это было бесполезно, только гнев Амина обрушился и на меня. Поэтому я схватила пьяных Макса и Машу и побежала в следующий вагон. Арабы нас догнали, что-то кричали, начали толкать. Как раз в этот момент поезд остановился, двери открылись, нас силой выпихнули на перрон… И вот мы здесь.

      В моей сумке зазвонил телефон. Я достала его, посмотрела на дисплей и увидела имя, от которого испытала двойной шок. Первый – почему мама Дениса звонит мне в такое время, второй – почему она вообще мне звонит? Я подняла трубку и попыталась говорить таким голосом, будто за несколько секунд до ее звонка спала в теплой кроватке.

      – Да, Ольга Сергеевна, что-то случилось? – Шок и удивление изображать не пришлось.

      – Женя… – Ольга Сергеевна плакала и не могла внятно произнести ни слова.

      – Что