Камень без меча. Аркадий Шушпанов

выставленного с позором при малодушной попытке уйти от своего долга.

      Причудливо ломались впереди одноэтажные улицы. За заборами часто попадались одинокие ели, будто Ланселот ходил кругами у дома Мэтра. Впрочем, так могло быть и на самом деле: он не думал, где идет. Однако никаких стражников и никакой магии поблизости не чувствовал.

      Сквозь еловые верхушки мерцали звезды. Укоризненно поглядывал с неба Персей. Мол, что же ты, брат?

      Лампа уличного фонаря зажглась неожиданно. Замигала нервно, с гудением.

      Рыцарь словно пробудился.

      Преграждая путь, высветились три фигуры. Высветились и двинулись навстречу. Потом опять остановились. Хотя Ланселот сразу же их узнал.

      Саграмор. Ивэйн. Гаррет.

      Бывшие Саграмор, Ивэйн и Гаррет.

      В другой момент, при иных обстоятельствах и не с такими чувствами, он бы удивился, каким образом в городе появились три его бывших соратника.

      Но сейчас мысли заняло совсем не то.

      Зажечь уличный фонарь. На такое не нужно много волшебства. Но рыцарь не мог позволить себе ничего подобного. А вот бывшие рыцари… Это многое объясняло.

      Но у кого и как они научились?

      Ланселоту некогда было раздумывать.

      – Чем обязан?

      – Мечом, – коротко ответил Гаррет.

      Косой свет фонаря падал только на половину его лица, вторая оставалась в тени. Казалось, у Гаррета вообще отсутствовал фас, а имелись только два профиля. Горбоносое лицо всегда было настолько острым, что могло разрубить тебя пополам. Оттого оно чем-то напоминало лезвие топора. Гаррет был такой весь: говорил мало, и слова его походили на удары.

      – А ваши мечи где? – задал риторический вопрос Ланселот.

      – Здесь, – буркнул Ивэйн. Он стоял по правую руку и чуть-чуть позади Гаррета, который явно командовал в их тройке.

      Ланселот знал, что в прежней жизни Гаррет был русским, как и он сам. А вот Ивэйн приходился земляком Артуру. В свете фонаря золотилась его рыжая шевелюра, и говорил Ивэйн с легким акцентом, вроде прибалтийского.

      Только он не был прибалтом.

      Свою реплику Ивэйн подкрепил делом. Из-под полы темного пальто бывший рыцарь извлек меч. Как бессмертный горец Дункан Маклауд из фильмов юности аспиранта Гены Рогова, не успевшего еще стать Ланселотом. Оружие походило на шотландский клэймор.

      Только Ивэйн не был шотландцем.

      Почти синхронно с ним меч достал и Саграмор. Ланселот тоже знал: в прежней жизни Саграмор носил имя Рене Дюран. Кем он стал после продажи клинка Мэтру?

      – Нет, – Гаррет, не оборачиваясь, чуть приподнял левую руку.

      Его спутники опустили мечи.

      – Ты был у Мэтра, – утвердительно сказал Гаррет.

      – Все мы были у Мэтра. Хотя бы раз в жизни, – криво усмехнулся Ланселот.

      – Но сделка не состоялась?

      – Из меня плохой продавец. Хуже вашего.

      – Не сошлись в цене? – На освещенной стороне лица Гаррета выгнулась бровь.

      – Можно сказать и так.

      – А если я тоже предложу цену? Продай его мне. Например, на старых условиях.

      Гаррет