Приданое для Царевны-лягушки. Нина Васина

и все будет в порядке.

      – Веня! – Платон поманил племянника пальцем, тот наклонился. – У тебя есть пистолет?

      – Конечно.

      – Дай мне.

      – Тони, ты просишь дать тебе пистолет? – уточнил Вениамин.

      – Дай мне этот чертов пистолет и не задавай лишних вопросов! – зашипел Платон и задергал ногами в бессильной попытке затопать ими, сидя в инвалидной коляске.

      – Тони, ты не разрешил Федьке приводить в твой шикарный кабинет девочек, а мне – трогать там вещи и смотреть видео. А теперь хочешь пристрелить в этой комнате страхового агента за то, что он собрался выплатить страховку за развороченную дверь? Прикинь, кто будет отмывать кровь с ковров и все такое?

      – Пусть Аврора отмывает, она сама напросилась в домработницы!

      «Настоящий припадок бешенства», – автоматически отметил про себя Платон. Давно с ним не было подобного, очень давно – лет двадцать? «Девятнадцать», – вспомнил Платон. Голова стала трястись сильнее, но речь постепенно выравнивалась.

      – Тони, я не могу дать тебе оружие.

      – Почему? – вдруг успокоился Платон и даже потихоньку дотянулся правой рукой до рта, чтобы утереться.

      – Ты обозвал его «чертов пистолет». А раньше ты никогда не ругался. И еще. Тебя стукнуло справа. А ты как раз стреляешь правой. Зачем рисковать? Хочешь пришить своего страхового агента – мы с Федькой к твоим услугам, сделаем все, как надо, в положенном месте, и тело никогда не найдут.

      – Спасибо, родной, – потрепал Платон племянника за ногу. – Спасибо... Ничего не надо. Уже все прошло.

      Вместе с бешенством ушли последние силы. Закатившись в кабинет, Платон почти минуту смотрел на старика в инвалидной коляске с серым, слегка перекошенным лицом и окровавленным ртом вампира. Потом вдруг понял, что смотрит в зеркало, и чуть не разрыдался.

      – Позвать медсестру? – раздался голос из угла комнаты.

      Платон вгляделся и с облегчением перевел дух: на лежанке для томного и сладострастного отдыха сидел Коля Птах.

      – Не надо, – достав из кармана салфетку, Платон приложил ее к прокушенной нижней губе. – Это вы страховой агент?

      – Не похож? – серьезно спросил Птах.

      – Почему же, похожи. Вы на кого угодно похожи, таких безликих, вероятно, и набирают в Контору. Чтобы в помещение вошел сантехник, а вышел – престижный адвокат, и все без подозрений.

      – Правильно понимаете нашу работу, – кивнул Птах.

      – Убирайтесь вон из моего кабинета, я хочу отдохнуть, – не меняя тона, приказал Платон.

      – Платон Матвеевич, а ведь вы должны меня поблагодарить. Я спас эту комнату от нашествия вашей домработницы.

      – Вы хотите сказать – вашего агента?

      – Ошибаетесь, Платон Матвеевич, никакого агента мы к вам не подсылали. Сейчас мои люди проверяют данные на эту женщину, но пока ничего подозрительного не обнаружили.

      – А как же – взрыв? Моя дверь – Аврора сразу определила взрывчатку?

      – Мы сами в недоумении. За вашей квартирой ведется наблюдение, и предположить, что некто заложил вам под