Золотая трясина. Борис Бабкин

полмиллиона на раскрутку? – Он усмехнулся. – Или сделать киллером? Кстати, сейчас киллеры очень неплохие деньги имеют. Может, и твоего Вадика пристроить?

      – Перестань, папа. Я пытаюсь объяснить тебе, что мне не очень хорошо с ним. Кроме того, насколько я поняла, у него есть женщина. Однажды в постели он назвал меня Машей, представляешь?!

      – Я бы, наверное, убил сразу.

      – А я хотела, когда он уснул, по голове его утюгом ударить. Но не стала. Подумала, что за это же запросто могут…

      – А как он объяснил?

      – Сказал, что вспомнил свою первую жену, пьян был, поэтому и ляпнул. Он действительно был пьяный.

      – Что ты от меня-то хочешь? Я же говорил, что он ничего тебе не даст. А ты одно толковала: люблю его. Если хочешь, я его отдам Ибрагиму, и все дела, Орангутан его так отделает, что…

      – Не надо. Поговори с ним и припугни.

      – Погоди, дочь, я не пойму, как любви помогает страх. Ты уж реши, нужен он тебе… или ты его для коллекции имеешь. Если для коллекции, то зря, таким экспонатом гордиться не придется. Таких, как Вадик, пруд пруди. В общем, я так и не понял, зачем ты этот разговор начала. Что Вадик трепло, никто и звать его никак, я тебе не раз говорил. В общем, думай как взрослая, а не как девчонка. Или уходи, или терпи, если любишь.

      – Люблю, папа. Но так жить тоже не хочу. Он все говорит, что очень скоро у него будут и дело, и деньги.

      – Тогда не гони лошадей, доченька. Интересно, какое дело он имеет в виду? Насколько я знаю, всем делом руководит баба какая-то…

      «И вроде он к ней клинья подбивает, – подумал отец. – Ее, кажется, Машей зовут. Но женой она не его была. А кстати, как его женушку-то звали? – Он нахмурился. – Кажись, тоже Машкой».

      – Я на дачу поеду, пап, – сказала дочь.

* * *

      – А вам пора бы уже и охрану нанимать, – проговорил Леонид. – Все-таки ваше предприятие развивается, и деньги немалые имеются. Так что, Мария Ивановна, придется…

      – Вот как будет пятьдесят миллионов на счету, – улыбнулась Мария, – подумаю об этом. А сейчас, если честно, денег жалко, да и не привыкну я к тому, что будут меня охранять.

      – До поры до времени все нормально, а потом как накатит лихо, поздно будет…

      – И все-таки пока обойдусь.

      – А дочь ваша, значит, к другу вашего отца уехала?

      – Да. Он же и мне с Данилой помог на ноги встать. Пушнину он поставлял, а мы продавали на рынке. Неудобно было сначала, я как-то стеснялась торговаться. Знакомые подойдут, я им почти за полцены отдавала. Данила посмотрел на такое безобразие и выгнал меня. И правильно сделал! – Маша улыбнулась.

      – Моя Тоня тоже первое время торговала. Но сейчас стала опытным коммерсантом… Ну ладно! – Леонид поднялся. – Спасибо вам за все и за то, что вы такая, отдельное спасибо.

      – Какая? – удивилась Маша.

      – Честная и надежная.

      – Ты все понял? – спросил Академик.

      – Конечно, Павел Игоревич. Я все узнаю и доложу.

      – Запомни, Пуаро, мне нужны не просто слова,