Преодоление. Сергей Садов

мне казалось, что тогда моя голова точно лопнет. Только через два часа боль постепенно стала стихать. Сил хватало только на то, чтобы тихонько поскуливать – кричать я уже не могла, охрипла.

      Маренс снова появился через несколько часов, возможно, даже утром. Окна в комнате отсутствовали, только потолок светился мягким, ярким светом. В дальнейшем я сообразила, что день и ночь можно определять по потолку: днем он светился очень ярко, а к вечеру медленно гас, так же медленно разгораясь к утру, хотя до конца он не тух никогда, иначе комната погрузилась бы в кромешную темноту. Маренс пришел, когда потолок начал разгораться. Принес несколько книг и выгрузил на стол. Вот интересно, почему он лично мне все приносит, а не слуг гоняет? Слуги, конечно, вряд ли способны к магии, но книги могли бы и они принести.

      И о чем я только думаю? Хотя ни о чем серьезном после такой ночи я думать просто неспособна.

      Тут, прерывая мои мысли, в комнату вошел еще один человек, в странном костюме, очень напоминающем ливрею, с подносом. Он поставил его на стол и тотчас вышел. Я почувствовала, как рот наполнился слюной, а урчание желудка, наверное, слышали даже в соседнем городе.

      – Ешь, а потом читай книги, осваивай язык. Позже спрошу.

      – Почему вы выбрали именно меня? – осмелилась я все-таки спросить.

      Маренс у двери обернулся.

      – Кажется, я тебя перехвалил и с первого раза ты не поняла, придется продолжить дрессировку.

      И новая порция боли, на этот раз, к счастью, недолгая. Наверное, маг куда-то спешил, а потому ограничился таким вот «нежным поглаживанием». Иначе ни за что так быстро не прекратил бы.

      Когда я пришла в себя, то первым делом все-таки отправилась в душ, а не накинулась на еду. Мама говорила, что нельзя садиться за стол неумытой. Мама, я теперь всегда-всегда буду следовать твоим советам, обещаю…

      Я стояла под душем, глотая слезы. Теплые струи смывали их, но не могли остановить. Я яростно натиралась чем-то, похожим на мыло, но с запахом прелого сена, пытаясь хоть как-то прогнать болезненные воспоминания, забыться, но это помогало мало. Вышла из-под душа только когда убедилась, что больше не плачу. Посмотрела на свою одежду, разложенную на специальной подставке. Вздохнула. Надо бы постирать, но вряд ли у меня есть время. И другой тут нет – шкаф в комнате я уже осмотрела, совершенно пуст. Так что хочешь не хочешь, но придется натягивать грязные вещи. Ладно, потом постираю.

      В комнате сразу набросилась на еду. И я еще дома капризничала, выбирая, что буду, а что нет? Какой же я была идиоткой! Нет, еда оказалась вовсе не отвратительной на вкус – обычной. Но тут нет моих любимых бутербродов с сыром, зато в наличии что-то похожее на зеленый горошек, который я терпеть не могу. Сейчас съела все и даже тарелку вылизала. Сыто откинулась на спинку стула. А что с посудой делать?

      Словно в ответ на мой мысленный вопрос, распахнулась дверь, вошел уже знакомый слуга и неторопливо начал собирать грязные тарелки на поднос. Подсматривал, что ли?

      – Здравствуйте, –