Москвич. Власть и судьба Юрия Лужкова. Михаил Щербаченко

и бандиты, журналисты и артисты, жена мэра и дамы, которые хотели бы оказаться на ее месте.

      Написанный сценарий по зрелому размышлению решили показать Лужкову. Мэр прочитал и не одобрил, пообещав изложить свои аргументы позднее. Но авторы проекта впали в столь глубокий транс, что за разъяснениями так и не обратились.

      Спустя полгода это сделал я, заведя с Юрием Михайловичем разговор о несостоявшемся фильме.

      – Чем же все-таки нехорош был сценарий?

      – Нехорош – неточное слово. Он был неплох, в нем чувствовался талант автора. И тем не менее эта работа показалась мне изначально вторичной. Она подыгрывала сегодняшней киномоде. Мордобой, погони, выстрелы, кровь. Фабула построена на мафиозных отношениях, на криминале. Получился то ли американизированный, то ли русифицированный вестерн на муниципальную тему. Город, в котором происходит действие, я не могу сопоставить с Москвой.

      – Но почему? Ведь сценарий цитирует абсолютно реальные события, произошедшие в Москве. Побоище на Царицынском рынке, взрыв в подземном переходе на Пушкинской площади, убийство городского чиновника – все, как говорится, срисовано с натуры. А конкретная работа мэра? Привлечение иностранного инвестора для создания крупнейшего спортивного комплекса, выдворение казино из центра города, наведение порядка на рынках, наконец, регулирование баланса между интересами большого бизнеса и интересами большого города, – разве все это автор из пальца высосал? Разве это не правда?

      – По жизни – правда, а по сценарию – лишь правдоподобие. Как бы это объяснить… Знаешь, меня всерьез волнует одна вещь: при реальном усложнении жизни наше общество стремится к упрощению взглядов на жизнь. Да, грязные сделки, шантаж, разборки, контрольные выстрелы, террористические акты – со всем этим мэру действительно приходится иметь дело, но все это в работе мэра не главное. Не главное!

      Повторяю, в сценарии был виден талант, но еще отчетливее был виден стандарт. Даже штамп. А я очень не люблю штампы и всю жизнь стараюсь их преодолевать.

      – Ну хорошо, давайте зайдем с другой стороны. Вы согласны с тем, что мэр города Москвы – фигура, достойная стать героем кинофильма?

      – Достойная. Но не более, чем гоголевские старосветские помещики или толстовский конь Холстомер. Все дело в том, что увидят драматург и режиссер.

      – А что вы сами посоветовали бы им увидеть? Допустим, вас пригласили главным консультантом фильма о мэре. Помните, во времена «Петровки, 38» и других милицейских детективов в титрах всегда стояло: главный консультант – генерал-майор такой-то. О чем бы вы рекомендовали снять кино?

      – О том, что, на мой взгляд, интереснее стрельбы. О том, что до стрельбы. О том, что после. А лучше о том, что вместо. Почему не сделать фильм про столкновение сильных характеров, про борьбу интеллектов? Или противодействие нового и консервативного – чем не тема? Только ни в коем случае нельзя