Жизнь на грани. Дарья Ткачук

лу, ты чувствуешь боль; получая рану от другого, ты видишь, как твой противник корчится от сжимающей острой бьющей силы. Горячая кровь из чужих ран обжигает и разъедает собственное тело. Ты вгрызаешься в горло своему противнику, и жизнь вдруг останавливается, нет больше времени и пространства, нет чувств и дел, нет прошлого и будущего – лишь это драгоценное мгновение, в котором жизнь зависит от твоего умения терпеть и ждать… Ждать того момента, когда у одного из вас вдруг вконец иссякнут силы, и это действительно страшно, потому что никто не знает, чья именно жизненная нить окажется тоньше и кто же наконец опустит голову первым. Жизнь – это бой, страшный и кровопролитный, бой, в котором нет побеждённых и победителей, но есть выживший. Так, раз одержав победу, не стоит думать, что на этом всё закончится, – стоит напрячь всё тело, втянуть голову, сощурить глаза, присесть в боевую стойку и ждать новых ударов Жизни. При этом все тянущие и ноющие раны не дают себя забыть, доставляя жгучую, несмолкаемую боль. Такой Жизнь предстаёт для многих, кто готов биться, кусаться, драться, топтать, падать, вставать и вновь идти вперёд. Такова Жизнь. Но есть и такие бойцы, для которых сам процесс борьбы доставляет не столько физическую боль, но душевную, а такая боль самая что ни на есть страшная и нестерпимая. И есть те, кто, не вынося такого положения вещей, старается как можно скорее прекратить этот бой, склоняя голову как можно ниже. Таких личностей в полку «вечных бойцов» принято называть глупым и пустым словом – «самоубийцы». Но разве можно в таком сочетании пустых букв передать то душевное страдание, которое они испытывают в самом процессе борьбы, то состояние невыносимости и непереносимости действительности, которое невозможно пережить, то замирание времени, которое выталкивает тебя в другой временной отрезок, где всё иначе и каждый раз всё по-новому? Может быть, на такой порыв смирения подталкивает невозможность человека перенести перемены или же нежелание доставлять боль другому, а может, кто-то категорически не переносит вкус чужой крови… Кто его знает, зачем природа создала нас одинаковыми внешне, при этом внутренние кувшины, наполняющие души, заполнив кому чем и кому как, а кому и вовсе пожадничав и оставив ёмкость пустой. В этом нет вины ничьей, так же как не было вины и Женькиной, которая всячески страдала и мучилась, но так и не могла принять Жизнь такой, какой она была, так же как и Жизнь не желала принять во внимание Женькин выбор, всячески игнорируя её претензии. Так они и существовали: Женька пригибала голову, а Жизнь наносила удары мимо…

* * *

      Снова мокрые капли дождя с тяжёлым громким звуком ударялись о стекло и, неприятно замерев на секунду, словно бы вглядываясь в пустое пространство комнаты, быстро стекали вниз, оставив за собой мокрую извилистую дорожку. Женька поморщилась от неприятного чувства безысходности, навеянной мокрой, холодной погодой, которая, словно бы наслаждаясь самим процессом, размазывала серую грязь по улицам и надевала угрюмые маски на лица прохожих. Сидя на подоконнике и подложив ногу под себя, Женька безразлично вглядывалась в тёмное сырое небо, которое с жадностью весь летний жаркий день копило влагу, высасывая её по капле с разгорячённых тел распаренных прохожих, с тёплых, переполненных голыми телами озёр и рек, а потом вдруг решило со всей ненавистью и злобой извергнуть всё накопленное на невинные головы людишек, словно бы надеясь утопить их в серых потоках холодной воды. Где-то из-за соседних домов грозно и сиюминутно мелькнула молния, на пару секунд опередив громкий рокочущий голос Неба. Так бывает, когда в порыве гнева человек сначала бросает грозный взгляд на противника, по которому уже понятен внутренний настрой негодующего, а потом только он разражается целой тирадой оскорбительных или гневных слов. Но что значат слова? Женька понимала, что слова, по сути, пусты, они несут только форменное, исполняют роль красивой обёртки, пряча в красивую коробку всё что угодно. В коробке могут быть и конфеты, и фантики. Вспомнился Женьке и тот случай, когда в красивую коробку кто-то, страстно ненавидящий жизнь и всё живое, положил что-то взрывоопасное. И мальчишке из их школы, который учился в старших классах, пришлось хорошо поплатиться за красивую коробку с некрасивым содержанием тремя пальцами и навсегда оставившими память безобразно некрасивыми шрамами на лице. Женька поморщилась при воспоминании о некрасивом лице старшеклассника и посмотрела на дорогу. По серому асфальту струились грязные потоки холодной воды, с яростью уносящие с собой всё, что попадалось у них на пути: и пожелтевшие окурки, и шуршащие цветные фантики, и куски грязи. Пустые слова… Помнилось, как совсем недавно ещё, стоя в дверях, ощетинившись руками, упёртыми в бока, её мать, откидывая резким движением головы белокурую, выжженную ядовитой краской прядь, с ненавистью смотря на отцовскую фигуру, странно сгорбленную в дверях и что-то бормочущую себе под нос, громко кричала: «Пустые слова!!!» После чего, за исключением нескольких похожих яростных сцен, отец вдруг исчез из жизни данной квартиры вместе с чемоданом своих вещей. После чего в квартире произошли серьёзные перемены: пропали ещё несколько вещей, как, например, семейные фото, серый мамин халатик, вкусно пахнущий обедом; в мусорном ведре оказались отцовские носки, зубная щётка, и из маминого телефона пропал мобильный телефон с пометкой «любимый» и появились: Игорёк, Саша, 1, 2, Костя-банкет, Ваня-красная кепка,