Щит и меч. Вадим Кожевников

склонился и аккуратно наложил этот лоскут на лоб искалеченному человеку. И тут Иоганн увидел его лицо. Это было лицо Бруно.

      Водитель транспортера направил зажженные фары на распростертое тело.

      Санитары принесли носилки, подошел врач с сумкой медикаментов.

      Но распоряжались тут не полковники, а представитель контрразведки капитан Дитрих. Дитрих приказал обследовать раненого здесь же, на месте.

      Врач разрезал мундир на Бруно. Из груди торчал обломок ребра, пробивший кожу. Одна нога вывернута. Кисть руки размозжена, расплющена, похожа на красную варежку.

      Врач выпрямился и объявил, что этот человек умирает. И не следует приводить его в сознание, потому что, кроме мучений, это ему ничего не принесет.

      – Он должен заговорить, – твердо сказал Дитрих. И, улыбнувшись врачу, добавил: – Я вам очень советую, герр доктор, не терять времени, если, конечно, вы не хотите потерять нечто более важное.

      Врач стал поспешно отламывать шейки ампул, наполнял шприц и снова и снова колол Бруно.

      Дитрих тут же подбирал брошенные, опорожненные ампулы. Врач оглянулся. Дитрих объяснил:

      – Герр доктор, вы позволите потом собрать небольшой консилиум, чтобы установить, насколько добросовестно вы выполнили мою просьбу?

      Врач побледнел, но руки его не дрогнули, когда он снова вонзил иглу в грудь Бруно. Иоганну показалось, что колол он в самое сердце.

      Бруно с хрипом вздохнул, открыл глаза.

      – Отлично, – одобрительно заметил врачу Дитрих. Приказал Штейнглицу: – Лишних – вон… – Но врача попросил: – Останьтесь. – Присел на землю, пощупав предварительно ее ладонью, пожаловался: – Сыровато.

      Штейнглиц снял с себя шинель, сложил и подсунул под зад Дитриху. Тот поблагодарил кивком и, склонясь к Бруно, сказал с улыбкой:

      – Чье задание – и кратко содержание передач. – Погладил Бруно по уцелевшей руке. – Потом доктор вам сделает укол, и вы абсолютно безболезненно исчезнете. Итак, пожалуйста…

      Вайс шагнул к транспортеру, но один из полковников, подкинув на руке пистолет, приказал шепотом: «Марш!» – и даже проводил его к дорожной насыпи. Уже оттуда он крикнул охранникам:

      – Подержите-ка парня в своей компании!

      Самокатчики в кожаных комбинезонах спустились за Вайсом, привели на шоссе, усадили в мотоцикл и застегнули брезентовый фартук, чтобы он не мог в случае чего сразу выскочить из коляски.

      В ночной тиши был хорошо слышен раздраженный голос Дитриха:

      – Какую ногу вы крутите, доктор?! Я же вам сказал – поломанную! Теперь в другом направлении. Да отдерите вы к черту эту тряпку! Пусть видит… Пожалуйста, еще укол. Великолепно. Лучше коньяку. А ну, встаньте ему на лапку. Да не стесняйтесь, доктор! Это тонизирует лучше всяких уколов.

      Иоганн весь напрягся, ему чудилось, что все происходит не там, на дне оврага, а здесь, наверху… И казалось, в самые уши, ломая черепную коробку, лезет невыносимо отвратительный голос Дитриха. И