Странные истории. Пу Сунлин

сам вполне владел стилем и отличался прекрасною наружностью. Он пользовался в этом отношении известностью еще с очень нежного возраста.

      Когда он был еще ребенком, один гадатель, посмотрев на его лицо, сказал так:

      – Впоследствии ему суждено будет взять себе в жены даосскую монахиню[85].

      Отец с матерью сочли это за шутку. Стали уже приговаривать ему невесту, но, к их огорчению, все не могли ни на ком остановиться: одна была слишком низка, другая – слишком знатна.

      Мать студента была урожденная госпожа Цзан. Ее родня жила в Хуангане. Как-то раз по делам студенту пришлось туда идти, чтобы повидать свою вторую бабушку[86]. Ему сказали там слова, ставшие поговоркой:

      Четыре облака в Хуане[87]:

      Младшие не имеют равных.

      Дело в том, что в этом уезде был храм Патриарха Люя[88], а в храме этом жили даосские монахини, все прекрасные собой. Отсюда и поговорка.

      Этот небольшой храм был всего лишь в десяти с чем-то ли от деревни, где жили Цзаны, и наш студент тайком от них направился в храм. Постучался. И в самом деле, там оказались четыре даосские монахини. Они с большим самоуничижением и в то же время с большой охотой бросились его привечать-принимать. Вид у них был очень приличный, чистенький.

      Та же из них, что была моложе всех, была так красива, что и во всем просторном мире ничего подобного нельзя было найти. Студенту она пришлась по душе: он устремил на нее весь свой взор. Она же, подперев рукой лицо, смотрела себе куда-то в сторону.

      В это время три прочие девы-монахини собирали на стол посуду и кипятили чай. Студент воспользовался удобным случаем, чтобы спросить у младшей, как ее имя и фамилия.

      – Меня зовут Юньци, – отвечала она. – А по фамилии – Чэнь!

      – Странно, – сказал в шутку студент. – А ведь мне, ничтожному студентику, как раз фамилия Пань[89]!

      Чэнь краска бросилась в щеки. Она опустила голову и молчала. Потом поднялась и ушла.

      Тут же сейчас заварили чай и стали подносить гостю отборные фрукты. Разговорились, сказали, как каждую зовут. Одна назвалась Бай Юньшэнь[90]. Ей было тридцать с лишком. Другая оказалась Шэн Юньмянь. Этой было с чем-то двадцать. Третью звали Лян Юньдун. Она была в возрасте двадцати четырех – двадцати пяти лет, но была тем не менее младшей из всей братии.

      Юньци так и не появлялась. Это привело студента в крайнее уныние, и он спросил о ней.

      – Эта девчонка, – отвечала Бай, – боится незнакомых людей!

      Студент поднялся и стал прощаться. Бай употребляла все усилия, чтобы только его удержать, но он не остался и вышел.

      – Вот что, – сказала Бай на прощанье, – коли хотите видеть Юньци, можете снова завтра зайти!

      Студент вернулся к своим; весь помысел его был охвачен самой пылкой любовью.

      На следующий день он опять появился в храме. Даоски были дома, кроме одной Юньци. Студенту было неудобно торопиться с вопросом, а девы-монашки уже накрыли на стол и оставляли его обедать. Студент усиленно отказывался, но его

85

Взять… в жены… монахиню. – В Китае это звучит еще более дико, чем звучало у нас, так как женщины-монахини пользуются скорее дурной, чем хорошей славой: их оторванность от семьи и от связанного с нею регламента создает в умах патриархально настроенных людей предвзятое к ним нерасположение.

86

Повидать свою вторую бабушку – то есть «внешнюю» бабушку. «Внешней» родней называется родня жены, как не принимающая участия в созидании «нутра», недр семьи.

87

Четыре облака в Хуане – то есть четыре монахини, в собственные имена которых входит слово «облако». Девочки в старом Китае чаще всего назывались порядковыми числительными: Первая девочка, Вторая и так далее с присоединением для посторонних фамилии – Чжан Первая, Ли Вторая и тому подобные. (Так же – в порядке их появления на свет – именовались в массах неграмотного населения и мужчины – Ван Пятый, Чжоу Третий.) Однако гетеры, актрисы, женщины-монахини, а также девушки, начитанные в литературе (редкость в старом Китае), всегда имели свое особое прозвание и имя, в противоположность тем, кому не полагалось выходить и быть известными за порогами своей патриархальной сатрапии.

88

Патриарх Люй – Люй Дунбинь, знаменитый подвижник VIII века, ставший одним из самых популярных богов Китая. На иконах он изображается с мечом за плечами (магический меч, главный атрибут заклинателя… Иногда это «драгоценный меч», состоящий из монет с каббалистическими надписями), и в славословии ему говорится, что он ходит невидимкой, сокрушая, по молитве верующих, нечистую силу.

89

Как раз фамилия Пань. – В биографиях видных женщин китайской истории есть повествование о буддийской монахине, называвшейся Чэнь Мяочан (то есть тою же фамилией, как и Чэнь Юньци) и отличавшейся, кроме красоты, умением слагать прекрасные стихи и играть на цитре. Некто Чжан Ганьху, назначенный правителем на юг, проездом остановился в храме, где она жила, влюбился и пытался привлечь ее к себе. Однако был сурово отвергнут. Прошло некоторое время, и Чэнь Мяочан вступила в тайную связь с другом Чжана, Пань Фачэном. Узнав об этом, Чжан велел Паню подать прошение, в котором указать, что монахиня давно уже за него просватана, и на этом прошении, как народоправитель, положил резолюцию: быть им мужем и женой. Ляо Чжай предполагает, что история эта известна монахине, которая при сопоставлении своей фамилии Чэнь с вымышленною фамилией Паня поняла, что он намекает на возможную с ней связь.

90

Одна назвалась Бай Юньшэнь. – Юньшэнь – «Облака глубоки». В именах даосских монахинь, героинь рассказа, главную роль играет юнь – облако, как местопребывание бессмертных.