Каюта смерти, теплоход любви. Маргарита Малинина

что через пару часов мы приплывем в Калязин и состоится пешая прогулка по городу.

      – Вы пойдете на экскурсию? – услышав это сообщение, полюбопытствовал Макс, усаживая меня на высокий стул возле одного из круглых черных столиков бара. Всего их было десять, а заняты оказались только два. Зато стойка бара была сплошь заселена, в основном мужским полом.

      – А как же? Мы для этого и приехали.

      – Хочешь сказать, приплыли? – хмыкнул он и спросил: – Тебе чего взять?

      – Сока.

      – Отлично, – опять хихикнул спутник. Вообще, надо отметить, что счастливая улыбка редко покидала его лицо. – Спорить, думаю, бесполезно?

      – Правильно думаешь, – удовлетворенно кивнула я.

      – А сок какой? Надеюсь, не сиреневого цвета?

      – Можно желтого, – смилостивилась я. – А можно оранжевого. Или бордового. Другие цвета не бери.

      – Другие цвета – это уже молоко или коньяк, – засмеялся Макс и отправился к бармену. Вернулся с пирожными, мороженым и ананасовым соком.

      – А тебе?

      – А я не хочу, – пожал он плечами. – Хочешь забавную историю?

      Я хотела. Но зря. Не успев прожевать пирожное, я не вовремя засмеялась и от этого закашлялась. Весельчак подскочил и услужливо застучал по спине.

      – Спасибо. Почему ты смешишь меня все время?

      – А почему ты так редко улыбаешься? Будешь сама улыбаться – не буду смешить.

      – Звучит как угроза.

      Мы засмеялись и накинулись на чуть подтаявшее мороженое.

      – Расскажи мне про свою семью, – попросила я.

      – А что тебя интересует? – Как мне показалось, Максим напрягся.

      Но я продолжила допытываться:

      – Ну, родители, братья-сестры, бабушки-дедушки, жены.

      Он хихикнул:

      – Не женат и не был. Мать есть, отец умер.

      – О, сочувствую… – «Вот почему он не хотел говорить!» – запоздало догадалась я.

      – Братьев нет, сестра есть… Была… То есть есть.

      – Как это? Я совсем запуталась.

      – Она пропала. Пропала без вести… – проговорил он с несвойственной ему грустью.

      – О господи! Прости, что спросила… А что полиция говорит? Ее ищут?

      – Нет, ее не ищут. Никому нет дела до посторонних людей. Тем более что она ушла от нас сама, на своих ногах, оставив даже записку, мол, не ищите.

      – А… Ну тогда с ней, скорее всего, все в порядке. – А сама подумала: «Какой норов надо иметь, чтобы вот так просто взять и бросить мать с братом? Да еще и когда в семье произошло горе – смерть кормильца. Или он умер уже потом?» Но уточнять этот вопрос посчитала неловким. – Наверно, она влюбилась и уехала к нему жить.

      – Это не совсем так… Она ушла не ради жизни с любимым, а ради погони за неведомым.

      Эта таинственность исчезновения сестры была мне интересна, но парень вдруг попросил меня сменить тему, что говорило в пользу того, насколько она была для него болезненна. Я кротко принялась рассказывать о своих родителях, а потом о своей работе. Чтобы не показаться скучной,