Обольщение джентльмена. Виктория Александер

твердо произнесла племянница. – На мой взгляд, здесь больше подойдут обычные методы.

      – Жаль, – пожала плечами тетушка. – Не понимаю, почему ты так решила. Дело-то в высшей степени необычное.

      – Тем не менее я предпочитаю действовать самостоятельно.

      Разочарованно хмыкнув, Ханна что-то пробормотала – наверное, как всегда, помянула чрезмерный рационализм племянницы, унаследовавшей эту черту от своих давно ушедших в мир иной родителей. Кэтлин решила не продолжать разговор, грозивший обернуться очередным бессмысленным спором о пользе магии.

      Бабушка и тетя всегда увлекались колдовством, но Кэтлин не могла припомнить ни одного случая, когда это увлечение принесло хоть сколько-нибудь значительные практические результаты. Разумеется, обе «колдуньи» были убеждены в действенности каждого собственноручно приготовленного зелья, каждого прочитанного заклинания, но их «успехи» либо оказывались весьма сомнительными, либо объяснялись самыми прозаическими причинами. Как подозревала Кэтлин, старшим родственницам просто нравилось думать, что они совершают мистические обряды, но на самом деле их отношение к колдовству вряд ли можно было назвать серьезным. В конечном счете их вера в свои способности и явилась одной из причин, по которым Кэтлин считала себя единственной практично мыслящей, а значит, и ответственной женщиной в семье.

      Колдовство, заклинания, амулеты, проклятия – это, конечно, вздор. Однако с некоторых пор Кэтлин начала думать, что ее бабушка и тетя не так уж не правы, по крайней мере в том, что касалось событий, которые невозможно было объяснить рационально.

      – Я думала, – подала голос Ханна, – что теперь, когда ты наконец серьезно относишься к про…

      – Не надо! – суеверно прервала ее на полуслове Кэтлин.

      Одно дело молча принять то, во что прежде не верил, и совсем другое – произнести это вслух, словно непреложную истину. Да, после стольких лет скепсиса и сомнений она тоже стала, например, верить в силу проклятий, насылаемых с помощью обращения к своему идолу язычника.

      – Ты права, – добавила Кэтлин. – Я могу воспользоваться всеми доступными способами и поступила невежливо, отказавшись от твоей помощи.

      – Значит, ты позволишь мне…

      – Нет, но если возникнет необходимость, я обращусь к тебе, – ответила Кэтлин. Она верила в силы, неподвластные разуму, однако магические способности тетушки по-прежнему вызывали у нее некоторое сомнение. – Я готова выслушать твой совет относительно того, как следует действовать.

      – Отлично! – просияла Ханна. – Знаю, ты ярая сторонница таких досадных явлений, как откровенность и прямолинейность. Как правило, я в своих действиях подобными понятиями не пользуюсь.

      Кэтлин невольно рассмеялась.

      – Пожалуй, это даже к лучшему. Вряд ли откровенность и прямолинейность помогут завоевать высокомерного английского лорда, – заметила она.

      – Все лорды – снобы, дорогая. – Тетушка ободряюще