Курортный детектив. Тарас Бурмистров

одиночку в любом случае мы этого делать не будем. И потом, это еще не наш план. Нам надо определиться с главным направлением удара.

      Дверь в комнату оставалась открытой, и тут на входе появился еще один человек. Это был тоже молодой парень, со смышленым, настороженным и немного хитроватым видом.

      – А какой у нас план? – спросил он, даже не поздоровавшись. – Меня зовут Артем Полозов.

      – Садитесь, Артем, план мы как раз обсуждаем. А много у нас вообще человек в группе?

      – Пока только мы трое, – ответили они хором, но вразнобой.

      – Может, еще добавят, – сказал Артем. – По-моему, группу надо усиливать.

      – Если честно, дорогие друзья, я и вас-то пока не знаю, чем занять, – сказал им Лунин. – Никаких ценных идей по дальнейшему расследованию у меня пока нет. Вот когда появятся новые трупы, тогда работа сразу будет.

      – Скорей бы уже, – сказал Егор. – Я имею в виду, работа. Ну можно и трупы тоже.

      – Да, – ответил Лунин. – Я тоже очень соскучился по трупам. В общем, пока работы для вас никакой нет. Я извещу вас, когда будут первые задания. Приятно было познакомиться, сейчас все свободны.

      Они попрощались с Луниным и разошлись. Радуясь, что удачно отделался от своего отдела, по крайней мере на время, Лунин сел в кресло и полистал еще немного папку. Ничего интересного там больше не находилось. Надо было продумать план действий.

      10

      Лунин чувствовал, что развязать концы всего этого узла можно будет только, если он будет хотя бы немного понимать общую политическую ситуацию здесь. Из тех хаотических обрывков, которые до него донеслись, составить ясную картину не было никакой возможности.

      Эрнест пришел к власти, это было очевидно. Игр вокруг велось великое множество, все говорили что-то в соответствии со своей стратегией игры, добивались каких-то целей, запутывали дело – и три четверти, похоже, просто врало с какими-то целями. Но отправная точка тут была несомненна, вчерашний праздник никак не мог быть спектаклем, это была действительность.

      Почему-то все они не рассматривали одну возможность, которая приходила Лунину в голову. Каждый из тех, кто рассказывал ему о деле, исходил из того, что убийца преследовал какие-то свои частные цели, чего-то стремился добиться для себя. Понимание того, что именно это может быть, было ключом к этой загадке, это было очевидно.

      Но возможно, думал Лунин, серия кровавых убийств была какой-то формой протеста против последних политических перемен. Может, кому-то взбрело в голову, что он таким образом может остановить ход истории или двинуть его в другую сторону – как ни смешно было называть «историей» весь этот опереточный переворот. Но нельзя было исключать, что кто-то воспринимает это серьезно.