Город в конце времен. Грег Бир

их с наличием еды у самых своих лап, после чего обиженно принялись отщипывать кусочки.

      Он присел к столу, развернул газету из больничного вестибюля. Полистал раздел объявлений, надеясь наткнуться на то, чего сам не помнил. А вот и искомое, в середине последней страницы: тот самый текст, который прочли его глаза, пока сознание Джека витало в другом месте. Нахмурившись, он притронулся к коротенькому объявлению – очень коротенькому – тут же отложил вилку и непроизвольно поерзал на табурете. Оглянулся на сетчатую дверь, выходившую на заднее крыльцо. Что-то там стоит, поджидает? Нет…

      Джек вновь взялся за еду – слишком вкусную, чтобы дать ей пропасть зазря, – но время от времени бросал взгляд на объявление, пока наконец не вырвал его из газеты и не убрал себе в карман.

      Остатки таблоида он сунул в мусорное ведро, которое Эллен держала под раковиной.

      Разговор, доносившийся из-за прикрытой двери, звучал оживленно, хрипловатые, хотя явно женские голоса что-то воодушевлено обсуждали, а после нескольких бокалов вина их тембр вообще дал понять, что дамы принялись резать правду-матку. Добрая горячая еда расслабила гостей.

      Эллен решила, что момент назрел. Она подала десерт. Затем, подталкивая Джека в спину, вывела его в обеденную залу и сама встала рядом, откинув легкую кисть одной руки в сторону, а вторую удерживая у поясницы, внешне напоминая кутюрье на показе новой коллекции.

      За дальним концом длинного дубового стола две женщины постарше выжидательно умолкли.

      – Я уже рассказывала вам про Джека, – заявила Эллен. – Он работает на улице. Баскером!

      Гостьи округлили глаза, затем искоса переглянулись, словно им было что сказать, но что никто и никогда их не подловит за этим занятием – во всяком случае, не в присутствии хозяйки. Дамам хорошо за пятьдесят, обеим не помешало бы записаться в группу здоровья, да и почаще бывать на солнышке. Бабушкины очки, шелковые брючные костюмы – впрочем, рыжая гостья одета в джинсу со стразами, – дорогой маникюр, модный перманент. Джек мгновенно дал им оценку: зарабатывают не меньше сотни тысяч в год, лакомые кусочки для уличных профи. Одна, пожалуй, лесбиянка – интересно, она сама-то об этом догадывается? При обычных обстоятельствах он бы с радостью разлучил их с максимально возможной суммой денег.

      Со своей стороны, гостьи Эллен разглядывали его с цивилизованной прохладцей: слишком молоденький, подозрительно хорошенький, с загадочной, чуть пугающей перчинкой, приглашенный в недра их феминистской твердыни нарочно – это понятно, – но почему?

      Джек внутренне простонал, засим отвесил церемонный поклон.

      – Сударыни, благодарю за восхитительный ужин. Не смею более докучать вам своим присутствием.

      Он попытался было улизнуть на кухню, но Эллен твердо придержала его за локоть.

      Дамы обратили лица к хозяйке, ища указаний. Эллен притворно-застенчиво сложила руки на груди.

      – Джек мой друг, – сказала она.

      – Какого сорта друг? – спросила та, что постарше.

      – И что значит «работает на улице»? – подхватила