Город в конце времен. Грег Бир

не улыбалась идея, чтобы мыши редактировали книги своими острыми зубами.

      После знакомства с кошками время пошло чуть быстрее. Свернувшись калачиком у нее на коленях, такой котофей компенсировал даже тяготы изучения хрестоматийных текстов, которые подготовил Бидвелл: возле рабочего стола девушки высилась целая подборка книг по математике, физике и даже индийской мифологии. Три физических трактата заходили дальше текущих достижений науки, обсуждая тонкости перемещений на сверхсветовых скоростях, будто технология уже позволяла это проделать, или, к примеру, вдавались в мудреные аспекты пятимерных узлов и поперечных сечений судеб в пространственно-временном континууме.

      Рядом с этой стопкой Бидвелл положил и пять книг с практически пустыми страницами – эти загадочные издания он называл «отсевками». Джинни внимательно просмотрела отсевки и обнаружила, что в каждой из них имелось по листу с одной-единственной напечатанной буквой, и больше ничего – страница за страницей девственной чистоты.

      Какие бы таинственные вещи ни происходили в библиотеках, книжных магазинах и на складских стеллажах издательских домов, Бидвелл, судя по всему, меньше всего интересовался этими чистыми книгами.

      – В лучшем случае их можно назвать нулями, пробелами, пустотами между клавишами. А в худшем – средством для отвлечения внимания. Можете использовать их для своего дневника или в качестве рабочих блокнотов, – сказал он и бросил взгляд на другую стопку. – Эти же послужат к вашему образованию, коль скоро это необходимо, пусть даже наши возможности ограничены.

      – А они тоже дефектные? – спросила Джинни. – Надо искать и отмечать в них ошибки?

      – Нет, – ответил Бидвелл. – Их ошибки естественны и неизбежны – ошибки невежества и юности.

      За не столь долгие годы формального обучения Джинни полюбила математику и точные науки – она легко схватывала задачи, ставившие в тупик ее одноклассников, – однако никогда не считала себя, как выражаются школьники, «ботаником».

      – Уж лучше учебные телепередачи или компьютер с интернет-каналом, – заметила она.

      Бидвелла аж передернуло.

      – Интернет – пугающая перспектива. Все тексты мира… все незадачливые высказывания, убогие мнения, прямая ложь и ошибки… бесконечно мутирующие, и почему? Кто может проследить за этим и как? Отнюдь не умопомрачительный масштаб человеческой глупости интересует меня, дорогая Вирджиния.

      Джинни никак нельзя было назвать узницей, однако сколько бы раз она ни приближалась к двери, что вела наружу, у нее не получалось перешагнуть порог. Струна, натянутая в голове и груди, становилась невыносимой, острая тоска и страх узлом скручивались в животе. Нет, она не могла выйти наружу – еще не время.

      – Зачем вы меня здесь держите? – воскликнула она как-то утром, завидев Бидвелла, бодро вкатывающего тележку с очередной грудой коробок, полных книг. – Меня уже тошнит от этого! Только вы да кошки!

      Бидвелл