Правая рука смерти. Наталья Андреева

с нажимом произнес Ройзен. – И как я вижу, не напрасно.

      – Не дождетесь! – взвыл Брагин и вновь вскочил.

      – Ну что вас, вязать? – поморщился Ройзен. – А я ведь хотел предложить вам свободу перемещения в обмен на послушание. Сколько можно в туалет под конвоем ходить?

      – Значит, вы меня не будете запирать в комнате? – обрадовался Брагин.

      – Это не тюрьма. Но вы должны вести себя адекватно. Вы же считаете себя нормальным?

      – Еще бы!

      – Тогда сядьте.

      Брагин в который уже раз сел.

      – Вы пробудете здесь месяц.

      – Месяц?! – ноги, как пружины, сами выстрелили вверх.

      – Да что ж вы как ванька-встанька? Никакого сладу с вами нет, Анатолий Борисович. Придется позвать Магдалену Карловну. С первого раза у нас не получилось. Жаль.

      – Да пошли вы!!!.. – заорал Брагин.

      Тут же появились овчарка и охранник. Он схватил стул и кинулся на них. И не заметил, как его вырубили.

      – Отнесите-ка его в процедурную, – велел Ройзен. – Но ничего с ним не делайте. Пусть полежит, придет в себя. Сложный экземпляр.

      Брагина положили на носилки и унесли.

      – Что скажете? – доктор Ройзен посмотрел на Софью Львовну.

      – Типичный шизофреник.

      – Это не шизофрения, – покачал головой Марк Захарович. – Вот он сейчас очнется в процедурной, и, как вы думаете, что будет?

      – Решит, что его принесли в пыточную. Вышибать долг, – улыбнулась она.

      – Правильно. Надо предупредить Магдалену Карловну.

      Доктор Ройзен вышел.

      …Брагин открыл глаза. Он лежал на кушетке, пахло какой-то медициной, то ли формалином, то ли фурацилином. Мерзкий, отвратительный запах. На столе на салфетке были разложены инструменты. Клещи, щипцы, огромные шприцы и еще какие-то блестящие штучки.

      – Ну-с, начнем, – потирая руки, сказал Ройзен. – Что, сволочь, долг отдавать будешь? – и взялся за клещи.

      – А-а-а-а!!! – нечеловеческим голосом заорал Брагин.

      Софья Львовна вздрогнула. Похоже, пациент очнулся. Вернулся профессор Ройзен, лицо у него было хмурым.

      – Все еще хуже, чем я думал.

      – Вы сделали ему укол?

      – Пришлось.

      – Я слышала, как он кричал. Это что-то нечеловеческое.

      – Будто вы в первый раз такое слышите, – усмехнулся Марк Захарович.

      – Нет, но знаете ли… – она поежилась. – Отвыкла. Я вот уже десять лет не работаю по прямой своей специальности. Психотерапия – это другое. Там все пристойно.

      – Понимаю. Пациентки в основном истеричные богатые дамочки и пресыщенные бездельники, или же их детки, которые от скуки едят без остановки и, значит, жиреют. Все лечение – выгнать в поле с тяпкой, с лопатой, чтобы напахались как следует. Тогда и дурь из головы выйдет. И вес сам собой нормализуется. А они хотят психотерапии-и-и-ию… – протянул доктор Ройзен.

      Софья Львовна смотрела на него с удивлением. Что он такое говорит?!

      – Пошутил, – улыбнулся Ройзен. – Ну-с, продолжим. Возьмем случай попроще. Только снимите, пожалуйста, халат. Не будем сразу ее пугать.