Нефть цвета крови. Николай Леонов

По некоторым характерным деталям Гуров заключил, что в прежние времена главный инженер занимался спортом, но давно бросил и начал полнеть. «Килограммов пятнадцать ему бы сбросить – было бы в самый раз», – решил про себя полковник.

      Главный инженер не скрывал своего удивления от визита гостя из Москвы.

      – Честно говоря, не понимаю, что тут расследовать, – заявил он, усадив гостя в кресло. – Жалко парня, конечно, но что тут поделаешь? Не доглядел, скорость превысил – вот и готово.

      – А не было в его поведении в последнее время чего-то необычного? – поинтересовался Гуров. – Может, он говорил о каких-то трудностях… о том, что его преследуют?

      – Нет, преследования – это по части его папы, – усмехнулся главный инженер. – Сашка – он попроще. А трудности – у кого их нет? Вот нам последний год наши партнеры из соседнего региона претензии выставляют: мол, часть нефти до них не доходит, у нас где-то пропадает. Такое бывает: трубопровод старый, мог где-то прохудиться. Однако контрольные приборы никаких утечек не показывают. А за приборы у нас как раз Атамбаев и отвечает. Так что я его несколько раз вызывал, требовал найти причину.

      – И что он говорил? – спросил Гуров.

      – Так… ничего конкретного, – развел руками Переверзев. – Одни предположения… Вообще, должен сказать, он в последнее время изменился.

      – Изменился? Как?

      – Стал каким-то скрытным… Спросишь, как дела, – говорит какую-то чепуху, чтобы отделаться. Может, у него в семье нелады? А может, и того хуже: пить начал?

      – Это надо проверить, – согласился Гуров. – А где у него было рабочее место?

      – Рабочее место? – удивился главный инженер. – Да можно сказать, что такого и не было, – он же почти все время проводил на трассе, проверял свои контрольные приборы. Ну, а когда надо было отчет написать, шел в лабораторию. Она у нас на четвертом этаже.

      – Пойду, посмотрю, – сказал Гуров, поднимаясь.

      На самом деле он не собирался осматривать рабочий стол Александра – был уверен, что это ничего не даст. Просто ему хотелось пообщаться с людьми, знавшими Атамбаева лучше, чем главный инженер.

      В лаборатории он застал троих. В углу сразу перед двумя компьютерами сидел вихрастый молодой человек в толстых очках, он увлеченно манипулировал открывающимися на экранах окнами и не сразу заметил вошедшего. Зато человек постарше, изучавший какой-то чертеж, сразу поднял голову. Кроме них, в другом углу набирала какой-то текст девушка. Впрочем, она не представилась и не приняла участия в дальнейшей беседе, только буркнула «Здрасте» – и снова повернулась к экрану.

      Вихрастый оказался специалистом по вычислительной технике, компьютерной безопасности и тому подобным вещам. Звали его Костей Прокофьевым, и, как Гуров понял из разговора, он был в тресте самым близким Александру человеком. Человек, обложенный чертежами, был инженером по компрессорам, его звали Алексей Воробьев. Девушка представляться не стала.

      Оба инженера, как оказалось, горячо сочувствовали