Полная луна. Дядя Динамит. Перелетные свиньи. Время пить коктейли. Замок Бландинг (сборник). Пелам Вудхаус

видел?

      Генри вздрогнул еще раз.

      – Да, – глухо сказал он, – видел. Она там была.

      – И что?

      – Разорвала помолвку.

      – Поразительно. А может, ты не понял?

      – Понял. Она сказала, что не хочет меня видеть и займется добрыми делами.

      – А ты?

      – Я не успел. Она захохотала и исчезла, как электрический заяц.

      – Захохотала? Нехорошо. Иногда мне кажется, она немного того…

      Генри стал грозным.

      – Умереть хочешь? – спросил он.

      – Нет, – отвечал Фредди. – Нет, нет. А что?

      – Не оскорбляй Пру.

      – Значит, ты ее любишь?

      – Конечно.

      – Я думал, ты рад избавиться от девицы, которая поднимает скандал – из-за чего? Из-за портрета свиньи!

      Генри задрожал:

      – Это не все.

      – Видимо, я не понял.

      – Она сказала, чтоб я бросил живопись.

      – А, ясно. Кабачок.

      – Ты все знаешь?

      – Она мне сказала, ну, тогда, перед свадьбой. Ты получил в наследство эту «Шелковицу»…

      – Да. Мы вечно об этом спорим.

      – Вообще-то она права. Ты хоть посмотри. Дело хорошее.

      – Ладно, съезжу. От тебя убегала в истерике любимая девушка?

      – Скорее нет. С Агги разное бывает, но в другой манере. Я думаю, это неприятно.

      – Что-то такое случается, Фредди. Видишь, какая ты гадина, скажем – свинья.

      – Понимаю. Угрызения.

      – Я теперь готов на все. Бросить живопись? Пожалуйста!

      – Это хорошо.

      – Я ей так и напишу.

      – А тетя Гермиона перехватит.

      – Да, верно.

      – Куда уж верней! Когда девицу нашего рода высылают в Бландинг, письма просматривают.

      – Тогда передай ей записку.

      – Нет, я сейчас не в замок. Ладно, я туда заеду. Если она вернулась – сам поговорю. Подожди. Я скоро.

      И он уехал, представляя себе, как Чедвики прижимаются носами к стеклу, жадно глядя вдаль.

      Прошло не очень много времени, когда Фредди появился снова.

      – Обернулся, как смог, – сказал он. – Если заждался, прости, о тебе же хлопотал.

      – Ну как?

      – Видел ли я Пруденс? Нет. Она не вернулась. Но ты сперва скажи, ты правда хочешь помириться? Ты готов пресмыкаться и ползать?

      – Да.

      – Зная при этом, что для брака нет ничего хуже?

      – Да.

      – Я бы не торопился, Глист. Я знаю твою Пруденс. Дай ей палец – отхватит еще что-нибудь. Со мной она вежлива, где там – почтительна, – но почему? Не распускаю. Эти… э… невысокие девушки – вроде болонок. Ты видел разъяренную болонку? Она…

      – Ты рассказывай! – напомнил Генри. – Рассказывай, расска…

      – Ладно. Увидев, что ее нет, я позвонил Галли.

      – Галли?

      – Кому же еще? Если кто-то и подскажет, что делать, то это он. Выслушав все, через две минуты, после одного бокала виски с содовой, он дал нам совет.

      – Какой человек!

      – Именно. Я тебе рассказывал, как он женил Ронни Фиша на хористке, хотя с ним боролись все наши тети?

      – Нет.