Игры на брачном ложе. Трейси Энн Уоррен

скажу только, что жизнь для нее стала невыносимой и она наложила на себя руки. В адресованном мне письме Делия писала, что приняла твердое решение уйти из жизни, и просила у меня прощения. Я получил это письмо после ее гибели, когда уже ничего нельзя было исправить.

      – Адам, мне жаль, поверьте, я не знала об этой трагедии, – промолвила Мэллори, и по ее щеке покатилась слеза.

      Адам смахнул ее.

      – Я рассказал вам все это не для того, чтобы расстроить вас или вызвать сочувствие. Я просто хотел показать, что знаю, как это больно терять любимых людей. Я понимаю вас, Мэллори, и знаю, что вы сейчас чувствуете. Я тоже пережил боль утраты, и меня долго мучило чувство вины.

      У Мэллори задрожали губы.

      – Через это проходят все, кто хоть раз терял близких, – продолжил Адам. – Но я сумел побороть отчаяние, и вам тоже удастся. Вы сильная, Мэллори, и я уверен, что у вас все будет хорошо.

      – О нет, я вовсе не сильная, – прошептала Мэллори, и из ее глаз снова полились слезы. – Я так хочу избавиться от боли, но не могу…

      Адам достал из кармана платок и вытер ей слезы.

      – Возможно, боль отпустит вашу душу, если вы позволите ей…

      Мэллори нахмурилась.

      – Что вы хотите этим сказать? Вы намекаете на то, что я лелею свою боль, что не желаю расставаться с ней? Что я на самом деле хочу быть несчастной?

      – Нет, вовсе нет! Мне просто кажется, что вы боитесь снова ощутить вкус жизни, почувствовать радость бытия. Долгое время я терзал себя мыслями о том, что виноват в смерти Делии, и когда чему-то невольно радовался или чем-нибудь наслаждался, то после этого испытывал муки совести и чувствовал себя ужасно.

      Адам замолчал. Он не хотел рассказывать Мэллори о том, что в течение нескольких месяцев после самоубийства сестры пытался найти утешение в кутежах и грязном разврате. Но это не помогло ему забыться. Он менял любовниц как перчатки, беспробудно пил, спускал деньги в карты, дрался. Однако все это не заглушало боль.

      И вот однажды он проснулся в какой-то убогой комнатенке со страшной головной болью и пустыми карманами, которые кто-то обчистил. Он совершенно не помнил, что произошло накануне, и это ужаснуло его. Адам понял, что если не сойдет с этой кривой дорожки, то превратится в копию своего отца.

      И эта мысль сразу же отрезвила его. Ради светлой памяти сестры, ради покойной матери, которая следила за ним с небес, Адам должен был остепениться. Мать оставила ему небольшое состояние, к которому отец по закону не имел доступа, и на эти деньги Адам смог продолжить обучение в Оксфорде. Адам с жаром взялся за учебу, которой раньше пренебрегал, и уже в восемнадцать лет превратился в умного зрелого мужчину.

      Вздохнув, он погладил Мэллори по руке и вгляделся в ее аквамариновые, как морская гладь, глаза.

      – Не сразу, но все же я понял, что мои муки и страдания не вернут Делию, – снова заговорил он. – Вряд ли ей было бы приятно видеть, как я терзаюсь. Делия была доброй, отзывчивой, чуткой девочкой. Могу с уверенностью сказать, что Майклу Харгривсу тоже не понравилось бы, что вы убиваетесь по нему. Он покоится с миром, и ваша душа тоже должна