Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд Смерти. Полночь. Вера Камша

за дочкой, но та пропала за трубами, и госпожа Арамона заметалась по оказавшемуся ловушкой скату. Ни слухового окна, ни лестницы – только враз ставшая осклизлой черепица. Будь капитанша в туфлях, она б уже валялась на камнях двора окровавленным мешком, но босые ноги чувствовали, куда можно наступать, а потом Луиза поняла, что удобней передвигаться ползком. Важной бархатной жучихой она перевалила гребень и начала спускаться. На внутренней стороне было не так страшно – часть крыши опоясывала невысокая балюстрада с загаженными голубями вазами. Женщина кое-как добралась до ограждения и, вцепившись ногтями в крошащийся алебастр, глянула вниз.

      Цилла была там, на просторной террасе с клетчатым полом. Поднимавшееся от разлитой по двору дряни сиянье делало черное темно-зеленым, а белое – мерзко-салатовым.

      – Ну ты! – потребовала с террасы Цилла, ее корона вырывалась из вызелененного мира радужным ярким пятном. – Где тебя кошки носят, скотина ты паршивая?! Мне не разорваться!..

      Госпожа Арамона знала эти слова, как и позу – руки на боках, подбородок задран вверх. Они с Арнольдом ругались, Цилла подслушивала, вот и набралась…

      – Оглох? Уши отвалились? Или ниже? Может, поднимешь задницу наконец? Ну и сокровище мне подсупонили! У людей мужья как мужья, а ты…

      Детский голосок продолжал выкрикивать гнусные взрослые слова, а некогда изрыгавшая их дурища едва не грызла со стыда черепицу, потому и не поняла, что дочка не просто грубит, она зовет, изо всех сил зовет того, кто не идет.

      – Паршивец-вшивец! – взвизгнуло внизу. Это уже не было торжеством, в тронутом смертью голоске слышались слезы, пусть и злые. – Ну где же ты? Кобелина-королина, по башке тебя дубиной!

      Теперь во дворе пахло сладко и скверно. То ли мертвыми цветами, то ли мертвечиной. Зеленый мед затянул каменные плиты, но щели меж ними все еще виднелись, будто трещины на стекле, да и весь двор от часовни с примыкавшей к ней стенкой до здоровенного архива стал скверным витражом, и только зеленый фонтан по-прежнему бил и бил.

      – Королишка, полные штанишки! – Теперь Цилла стояла на балюстраде террасы и озиралась по сторонам удивленно и беспомощно. – Ну давай же! Ты мой! Мой! Мне папка обещал…

      Арнольд? Что он наплел малышке? Кого она ждет?!

      – Цилла! Девочка моя…

      – Мамка? Где мой король! Дай! Это мой город! Мой! Не дам! Рак-дурак, пошел вон! Не лезь сюда!!!

      Цилла опять затопала, сжимая кулачки, и Луиза наконец увидела того, кого прогоняла ее дочурка. Он выдвигался из трясины, будто его поднимала чудовищная ладонь. Обнаженный и зеленый, как и все вокруг, еще не старый, необычайно красивый, с липнущими ко лбу волосами-сосульками, он спал и омерзительно улыбался во сне. Под узкой темной полоской усиков то появлялась, то исчезала изумрудная полоска зубов. Ровных, блестящих, меленьких.

      – Не дам! Вон! Пошел вон! Это мой город!!! Я – королева… Сейчас придет мой король! Он тебя…

      Цилла прыгала, топала, ругалась, как