Сны темного замка. Дон Нигро

позволю тебе погубить нашу труппу лишь для того, чтобы утолить твою глупое, жаждущее самоуничтожения эго.

      ДАФФ. Взгляни правде в глаза, Дункан. Мы – покойники.

      ДУНКАН. Мы – не покойники.

      ДЖУН. Мы серьезно больны.

      ЛОРРИ. Мы практически на смертном одре.

      ДУНКАН. Нет. Я с этим не согласен. Должен быть способ выбраться из этой передряги.

      ДАФФ. Самоубийство не рассматривал?

      ДУНКАН. Рассмотрю, если ты уйдешь первым.

      ДЖУН. А теперь, мальчики, давайте успокоимся.

      ДУНКАН. Может, мы не оказались бы в таком положении, если бы мой брат мог достаточно долго держаться подальше от бутылки и выходить на сцену трезвым, чтобы хотя бы иногда пытаться изображать актера.

      ДАФФ. Дункан, ты родился с занозой в заду или ее загнали тебе в зад только сегодня?

      ЭЛЛИ. Может, перестанете цапаться? Терпеть этого не могу.

      ДАФФ. Драма – это конфликт.

      ДУНКАН. Если ты слишком пьян, чтобы оторвать зад от дивана и выйти на сцену, тогда – нет.

      ДАФФ. Я в жизни не пропустил спектакля.

      ДУНКАН. Да что ты говоришь. Даже когда тебе удавалось дотащиться до сцены, половину времени ты пребывал в бессознательном состоянии.

      ДАФФ. Некоторые из моих ролей сыграны лучше всего, когда я был без сознания.

      ЭЛЛИ. Господи, как мне недостает папы.

      ДУНКАН. Мечтать о папе смысла никакого, потому что его больше нет, Элли. Он ушел.

      ДАФФ. Как же мне хочется уйти.

      ЛОРРИ. Нам всем хочется, чтобы ты ушел.

      ДАФФ. Но куда именно я пойду?

      ЭЛЛИ. Прошлой ночью мне приснилось, что мы все убежали и присоединились к цирку.

      ДАФФ. Так мы и сделаем, Дункан. Какой половиной лошади ты хочешь быть?

      ДЖУН. Послушайте, нельзя сказать, что ситуация совсем безнадежная. Мы продержимся, пока не решим, как нам вернуть декорации и костюмы. Тетя Лиз будет кормить нас жареной курятиной и картофельным пюре, и со временем мы снова встанем на ноги. Всегда ведь вставали, так?

      ДАФФ. Мы не стояли на ногах с тысяча девятьсот сорок шестого года.

      ДУНКАН. Именно тогда ты в последний раз был трезв.

      ЭЛЛИ. В моем сне слон сказал мне, что все будет хорошо.

      ДУНКАН. Может, заткнешься со своими глупыми снами?

      ЛОРРИ. Не надо с ней так говорить. Она расплачется.

      ЭЛЛИ. Не расплачусь. На Великий пост я не плачу.

      ЛОРРИ. Сейчас не Великий пост.

      ЭЛЛИ. Великий пост – состояние души, как Франция.

      ДУНКАН. Мне без разницы, плачет она или нет.

      ЭЛЛИ. Я знаю, что твои слова не следует воспринимать всерьез. Тебе просто недостает жены и детей.

      ДАФФ. Жена, скорее всего, заменила его молочником.

      ДУНКАН (бросаясь к ДАФФУ). Что ж, ты сам напросился.

      ЛОРРИ (встает между ними). Хватит! Больше никаких свар.

      ДЖУН. Да ладно, пусть подерутся. Может, убьют друг друга.

      ДУНКАН. Если он скажет еще хоть слово о моей жене, я вырву ему кадык и скормлю пробегающему шакалу.

      ДАФФ. Это ты – пробегающий шакал.

      ДЖУН. Может, мы смотрим на ситуацию