…и другие рассказы. Арина Слесарева

ольшом возвышении – как раз рядом с той искусственной пещерой, где и проживал наш редчайший хамелеон – и меланхолично наблюдал за толпой у выхода. На самом деле я был очень напуган. В конце концов, именно я нёс наивысшую ответственность на этой планете за сохранение вида Хамелеонов Рассела. Но это был один из тех редких дней, когда я мог взять на работу свою дочь – Люси. Обычно Люси проживает у матери. Ей нравится бывать в зоопарке, а мне нравится бывать рядом с ней. Поэтому я изо всех сил старался не испортить ей день проявлениями своей паники. Я просто спокойно сидел на лавочке рядом с дочерью. Порой мы улыбались друг другу и перекидывались парой слов. Но в основном она в тот момент не говорила, потому что как раз перед самым закрытием всех заведений на территории зоопарка я успел купить ей большое-большое мороженое. Его она сейчас и жевала. Именно жевала – своими наполовину коренными, наполовину молочными зубками. И тоже с интересом смотрела на толпу у выхода. На Люси была весёлая разноцветная одежда и небольшой рюкзачок с какими-то мультяшными героинями на спине. Её ножки в ботиночках с круглыми носами едва-едва не доставали до земли. И если бы не пропажа этого редчайшего хамелеона, этого труда всей моей жизни, я был бы в тот момент очень даже счастлив рядом со своей дочерью.

      Стоило Люси доесть своё мороженое, как толпа у выхода рассеялась. Так, будто бы все они шумели и скандалили там лишь затем, чтобы Люси было на что поглазеть, пока она ест. И мы со своего места – обзор был просто замечательный – увидели, как к нам приближается директриса зоопарка, а вместе с ней – какой-то очень серьёзный на вид полицейский. Они остановились у нашей лавки и с минуту помолчали, весьма неловко.

      – Это Ваша дочь, сэр? – спросил у меня полицейский, средних лет мужчина с молодым лицом.

      Я кивнул, стараясь выглядеть доброжелательным. И сразу же подумал о том, как же я на самом деле горд тем, что Люси – именно моя дочь, а не чья-нибудь ещё.

      – Всё ясно. Сэр, нам предстоит обсудить с Вами много вопросов и заполнить много бумаг. Возможно, для нашего наилучшего сотрудничества будет… эффективнее, если Ваша дочь не будет при всём при этом присутствовать?

      – Её мать должна забрать её всего через полтора часа.

      – Но… сэр, боюсь, что в протоколах полиции ясно сказано, что при расследовании и при допросах не могут присутствовать дети её возраста, – сказал он и засмущался. Видимо, ему тоже очень понравилась Люси, и он вовсе не хотел её обидеть. Поэтому он добавил уже гораздо более ласково: – К тому же, это всё будет очень, очень скучно. Не лучше ли ей пока посидеть где-нибудь, где она сможет почитать или посмотреть мультики? Или, возможно, Ваша жена может забрать её чуть пораньше?

      – Моя бывшая жена.

      – Я понял, сэр, извините.

      Конечно, мне очень жалко было провести на этот раз с Люси меньше времени, чем я рассчитывал. Но дальнейшие препирательства могли быть расценены как препятствие следствию. Уж я-то знал. И мне искренне хотелось, чтобы поскорее уже отыскали моего бедного хамелеона. Так что мы вызвали одну из сотрудниц зоопарка, с которой Люси была знакома и которой я мог доверять, я поцеловал дочь (мне кажется, она тоже слегка грустила, когда уходила от меня) и направился в искусственную пещеру вместе с нашей директрисой и следователем.

      В пещере было… я бы сказал, по-детски романтично. Блестящие, намелованные склоны тёмных стен из цельного камня подсвечивались медленно сменяющими друг друга успокаивающими цветами, такими как сиреневый. За стеклом буйствовали миниатюрные джунгли. Звучала тихая музыка, и в дополнение к ней некоторые животные верещали и квакали.

      Следователь даже слегка улыбнулся, когда увидел всё это. «Да, давненько я не бывал в зоопарке», – дружелюбно протянул он. Я принудил себя улыбнуться в ответ. Да, меня эта обстановка тоже расслабляла и радовала, но без моего драгоценного Хамелеона Рассела она также казалась пугающе пустой, словно место нераскрытого преступления.

      – Итак, покажите мне, где проживало пропавшее животное, сэр. Возможно, Вы также сможете сразу дать мне его фотографии для ориентировки…

      – Да, конечно, конечно, – я провёл его к большому застеклённому вольеру в самом сердце ветвящейся пещеры. На удобной для глаз высоте к стеклу была приделана табличка с фотографией животного крупным планом и с краткой зоологической справкой о нём. Справка была написана мной, и я частенько этим гордился. Но, конечно, старался пореже хвастаться по этому поводу. Ведь не всякий понимает, что в этом выдающегося – быть первооткрывателем и единственным исследователем вымирающего вида. О эти удивительные животные, такие новые для людей и такие старые для самой Земли… Если б я только знал и умел достаточно, чтобы уберечь их.

      – «Хамелеоны Рассела, лат. Chamaeleonidae Rasselus (названные их первооткрывателем Дэвидом Поулсоном по аналогии со знаменитым Чайником Рассела) – уникальный вид хамелеонов, исходным ареалом обитания которого являются индийские джунгли. Эти хамелеоны знаменательны тем, что не состоят в близком родстве ни с одним другим видом Chamaeleonidae, известным человечеству. Как Вы можете наблюдать, они выглядят иначе и маскируются иначе. Однако расшифровка их ДНК позволила вычислить, что обыкновенные