Семейные тайны. Чингиз Абдуллаев

заметно, как ей приятны эти слова.

      – За тебя, мамочка, – подняла бокал Мадлен.

      – Ты у нас самая умная и самая красивая, – поддержала ее Сюзанна.

      – За твое здоровье, – сказал Герман.

      – За вас, фрау Марта, – поддержала его Анна.

      Марта благосклонно кивнула. Сюзанна попробовала вино и поставила бокал на столик.

      – Не нужно было этого делать, – строго сказала младшей сестре Марта.

      Та виновато опустила голову и ничего не сказала.

      – Давайте, наконец, есть, – громко предложила Леся, – иначе мы сойдем с ума от голода. Я не ела с самого утра.

      Застучали ножи и вилки. Калерия Яковлевна принесла новую порцию различных блюд.

      – Очень вкусно, – похвалила Сюзанна.

      – Это ресторанная еда, – заметила ее старшая сестра, – не нужно говорить, когда не знаешь.

      – Ничего особенного, – скривила губы Мадлен, – обычная русская еда. Все эти столичные салаты, винегреты и селедка под шубой. Никогда не понимала, почему селедку с картошкой называют селедкой под шубой. Наверно, в этом есть какой-то непонятный смысл.

      – Можно подумать, что ты не жила в Казахстане и не знаешь, что это такое, – снова не удержалась Эмма. – Первую половину жизни ты жила там.

      – Я была школьницей, когда мы сюда переехали, – заметила Мадлен, – в отличие от вас. Вот ты действительно большую часть жизни прожила в Казахстане. И, наверное, твое любимое блюдо – это их бешбармак или какая-нибудь голова быка.

      – У них замечательно отваривали головы баранов, – вспомнил Арнольд Пастушенко, – и еще я очень любил внутренности баранов. – Почки, печень… Это был такой потрясающий деликатес.

      – Ты с ума сошел, – поморщилась его супруга. – Какие внутренности барана? Только этого не хватало. Неужели можно есть такую гадость?

      – Этому его научили живущие в Казахстане турки-месхетинцы, – вспомнила Анна. – Я тоже думала, что это ужасно, но когда в первый раз попробовала – мне понравилось. Они как-то странно называли эту еду.

      – Джыз-быз, – напомнил Пастушенко, – турки и азербайджанцы называли ее именно так. Я как-нибудь специально для Леси приготовлю эту еду, чтобы она попробовала.

      – Никогда в жизни, – возмутилась Леся, – только этого не хватало. Есть такую гадость. Ни в коем случае.

      – Ты ничего не понимаешь, – махнул рукой Арнольд, – когда попробуешь, тогда поймешь.

      Раздался телефонный звонок, и Мадлен достала телефон.

      – Он подъезжает, – сообщила она матери, – минут через десять будет здесь. Как раз успеет к горячему.

      – Калерия Яковлевна, не торопитесь с горячим, – крикнул Герман, – подайте его минут через пятнадцать!

      – Я так люблю эти котлеты по-киевски, – неожиданно произнесла Сюзанна, – как воспоминание о нашей совместной поездке в Москву. Ты помнишь, Марта, как мы тогда вместе ездили в Москву?

      – Не помню, – нахмурилась Марта, – это было очень давно. Столько лет с тех пор прошло. И эти котлеты совсем другие. Не такие, какие были раньше. Неужели ты этого не понимаешь?

      Сюзанна