Фамильная честь Вустеров. Держим удар, Дживс! Тысяча благодарностей, Дживс! (сборник). Пелам Вудхаус

уклониться, не избежать мне крупных неприятностей. Боюсь, она поступит с ослушником племянником примерно так, как поступала в былые дни на травле, когда гончей не удавалось выгнать лисицу из норы.

      – А скажи, – продолжал Гасси, – громко ли она сейчас говорит? Я почему спрашиваю: если она станет кричать на меня, как на охоте, придется ее круто осадить. Довольно я натерпелся в Бринкли, больше не желаю.

      Надо бы как следует обмозговать сквернейшее положение, в котором я оказался и которое приезд тетки еще больше осложняет, но тут я сообразил, что сам Бог велит мне попробовать разгадать одну из бесчисленных загадок.

      – Послушай, Гасси, что с тобой произошло? – спросил я.

      – А?

      – Когда случилась эта перемена?

      – Какая перемена?

      – Ну вот, например, ты сказал, что придется круто осадить тетю Далию. А в Бринкли ты перед ней как осиновый лист дрожал. Еще один пример: ты велел Споду не молоть чепухи. Кстати, о чем именно он молол чепуху?

      – Не помню. Он столько всякой чепухи мелет.

      – У меня бы не хватило смелости сказать Споду: «Перестаньте молоть чепуху», – честно признался я.

      Моя искренность тут же принесла добрые плоды.

      – Ну что ж, Берти, если начистоту, – ответил Гасси, сбрасывая маску, – то неделю назад и у меня бы не хватило смелости.

      – А что случилось неделю назад?

      – Я пережил духовное возрождение. Благодаря Дживсу. Настоящий гений!

      – Вот оно что!

      – Мы все словно маленькие дети, которые боятся темноты, а Дживс – мудрый учитель, он берет нас за руку и…

      – Зажигает свет?

      – Именно. Хочешь послушать, как все было?

      Я заверил его, что весь внимание. Устроился поудобнее в кресле, закурил сигарету и приготовился слушать исповедь Гасси.

      Гасси сосредоточенно задумался. Я понимал, что он выстраивает в уме факты. Вот он снял очки, протер их.

      – Неделю назад, Берти, – наконец заговорил он, я оказался в полнейшем тупике. Мне предстояло испытание, при одной мысли о котором чернело в глазах. До моего сознания дошло, что после венчания я должен буду произнести во время завтрака спич.

      – Как же иначе.

      – Знаю, но почему-то я об этом не задумывался, а когда задумался, мне будто кирпич на голову свалился. И знаешь, почему мысль об этом спиче повергла меня в такой кромешный ужас? Потому что среди гостей на завтраке будут Родерик Спод и сэр Уоткин Бассет. Ты хорошо знаешь сэра Уоткина?

      – Не очень. Он меня однажды оштрафовал на пять фунтов в полицейском суде.

      – Можешь мне поверить: упрям как осел, к тому же нипочем не хочет, чтобы я женился на Мадлен. Во-первых, он спит и видит ее замужем за Сподом, который, должен заметить, любит ее с пеленок.

      – В самом деле? – вежливо отозвался я, пытаясь скрыть изумление по поводу того, что кто-то иной, кроме дипломированного идиота вроде Гасси, способен по доброй воле влюбиться в сию барышню.

      – Да. Только она-то хочет выйти замуж за меня, но это еще не все: Спод отказывается