Операция «Танненберг». Руслан Мельников

в двух часах ходу отсюда. Местечко не самое приятное. Когда-то люди там жили да, видать, сбежали все. Одно можно сказать точно: обугленные домишки были ну, очень убогими. А глиняная посуда, черепки которой отыскались в золе, леплена явно не в двадцатом веке. Научно-технической революцией здесь и не пахло. Зато так и несло недавней войной. Короче, нужно держать ухо востро.

      Бурцев поднялся на холм вместе с Дмитрием – осмотреться. В который раз уже.

      Сарацин на посту не спал – сразу вышел навстречу.

      – Ну, как, Хабибулла, все в порядке?

      – Да, каид, – кивнул араб. – Тихо все, спокойно.

      Тихо, спокойно – это вот и настораживало больше всего.

      Бурцев извлек из ножен меч. Хороший клинок. Только вот лезвие иззубрено малость в схватке в фашистском хронобункере.

      Задумчиво накорябал острием на камне: «Здесь был Вася». Поставил бы и дату под корявой подписью. Да откуда ж знать, какой нынче день и год? Какой век хотя бы. Вместо даты дописал «род». Поставил дату рождения. Вот такой вот прикол. То-то глаза на лоб вылезут у археологов будущего!

      – Странные буквицы, – пробормотал за спиной Дмитрий. – Вроде по-нашему писано, кириллицей, а вроде бы и нет.

      Рядом с новгородцем стоял Хабибулла. Этот тоже пялился через плечо Бурцева. Правда, не столько на надпись, сколько на свою родную арабскую цифирь.

      – Это что, каид? – осторожно поинтересовался сарацин по-татарски.

      – Да так, – махнул рукой Бурцев. – Дурака валяю.

      Действительно, глупо. Он вдруг почувствовал себя великовозрастным кретином, пачкающим идиотским граффити наследие древней цивилизации. И меч ведь не для того кован, чтоб автографы на камне царапать.

      – Дурака? – араб нахмурился.

      – Ну, как бы объяснить… Глупца, безумца, сумасшедшего…

      – Шайтаном одержимого?

      – М-м-м…

      Араб заглянул под камень. Обошел торчащую из земли глыбину.

      – А где он?

      – Кто?

      – Дурак?

      Бурцев хмыкнул.

      – Испугался и убежал дурак.

      – А-а-а, шутка, – вяло усмехнулся сарацин.

      Потом долго и молча бродили между камней. Думали, каждый о своем. А по сути – об общем. Куда попали и что делать дальше.

      Где-то через часик наверх поднялся Бурангул. Сообщил коротко:

      – Все в лагере. Обед готовится.

      Судя по дымку над оврагом, так оно и было.

      Спустились не сразу. Посидели еще. Вчетвером уже.

      – Ладно, – вздохнул, наконец, Бурцев. – Хабибулла, Бурангул, идемте. А то без нас все слопают.

      – Про меня там не забудьте! – напомнил Дмитрий.

      – Как же, забудешь про тебя! Не волнуйся, принесут тебе твою долю.

      Обед должен получиться знатным. Судя по рассказу Бурангула, охотники настреляли с десяток жирных куропаток, не потеряв понапрасну ни одной стрелы. В общем, ожидался праздник живота. И живот Бурцева тихонько урчал в предвкушении.

      Праздника