Infernal. Алексей Вилков

бы стала вампиршей и осталась бы в его графстве навсегда. Инфернально! – не обращает внимания на мои пошлости Адель.

      – Тебя прельщает эта участь? – морщинки на лбу Лизы выстраиваются в карусель.

      – Вполне. Бессмертие даровано не каждому.

      – Попахивает садомазохизмом, – отмечаю я, пододвигая к себе недоеденный стейк. – Или возможным экзорцизмом. Смотря что за чем идёт. У Мэрилина Мэнсона подобная философия. Тебе бы с ним подружиться, пока он жив. Даруй ему бессмертие. Он неплохой проект, а в Россию его не заманишь. Православная церковь предаст анафеме.

      Лиза распрямляет карусель и сжимает ладошки в кулак.

      – Бессмертие – это высшая благодать. Бессмертие даровано и нам. Знаете, в чём мы его постигаем?

      Я не решался ответить, чтоб не ударить лицом в грязь, а Адель пока не покинула графство Дракулы.

      – В сексе! В совокуплении. В вечном оргазме. Вот оно – настоящее бессмертие. Бессмертие с большой буквы. И каждый постигает его в меру своих возможностей. «Оргонная» терапия Райха тому научное доказательство, но создать аппарат вечного оргазма ему так и не удалось. Оргазм – подарок Господа, достояние человека.

      Подобного экзерсиса я от любимой не ожидал. Моя чудная фантазёрка частенько отвешивала гениальные прозрения, достойные Будды и Иисуса Христа. А её подкованность в психоанализе меня давно не смущала. И я давно понял, что она не от мира сего, как не от мира сего и Адель, поэтому они и не торопятся расставаться, а ссоры не длятся долго. Но если от Адель пахло приторным душком злословия и вычурным резонёрством, основанным на врождённой поломке её скисшего мозга, то от моей сладкой девочки веяло гениальностью и божеством. Вы скажете, каждый влюблённый по уши боготворит свою половинку и делает из мухи слона, канонизируя любое слово любимой?! Но это не просто мои злоключения – это правда жизни.

      – В этом что-то есть, – задумчиво произнесла Адель. – Но секс – вещь тёмная, многие в нём не ведают. Человек сам по себе есть секс. Неспроста у англичан «sex» – пол, значит, сам по себе занимается сексом. Он и есть секс, и ему не нужны партнёры.

      – Не переноси свой опыт на всё человечество, – открыто говорю я, и даже Лиза не простреливает меня огненным взглядом.

      – Я не исключаю, что меня хотят многие, – развивает тему Адель. – Даже вот тот тип за дальним столиком. Азиат! Пухлый, с чёрными усиками и с круглыми бычьими ноздрями. В шляпе! Видите? Он за твоей спиной, Герман! Не оборачивайся – это неприлично. Но тот тип не спускает с меня глаз. Иногда и на Лизоньку поглядывает, сравнивает что ли? Тот тип. Точно. И сейчас не опускает глаз. Его заводит, что я заметила его. Он уже заряжается! Тот ещё тип. Уставился. С чего бы это? Я не так уж и привлекательна. Красота здесь ни при чём. Во мне зажжён секс, и он уловил мой светоч.

      Светоч секса – вот вам новая философия. Получите и распишитесь на флейте водосточных труб, помяни его грешную душу. Светоч загорелся, и мне достаточно. А много экстаза мне ни к чему. Я очень чувствительная натура.

      Меня так и тянет обернуться, чтоб посмотреть на этого идиота, разглядывающего Адель. Как он умудрился