Пьесы. Эдвард Радзинский

что я для него… Знаешь, однажды мы ехали в такси, и он положил мне голову на плечо. Вот я бы никому не положила так голову на плечо!.. Потому что – выдержка… Главное, Мышь, тыне торопись. Вс еуспеется. И никогда не теряй достоинства. Вот я проверю… Если я действительно для него – просто… я уйду. Возьму и совсем уйду! (Включает свет.) А! Все бабья болтовня.

      Ира. Наташка, неужели мы расстанемся!.. Обидно!

      Наташа. Нет, это здорово, Мышонок. Нам теперь никогда не будет так хорошо… как прежде. Никогда.

      Ира вдруг прижалась к ней.

      Ну что?.. Что, глупая Мышь?..

      Ира (торжественно). Я хочу, чтобы ты была счастливой. Будь, Наташа, за всех!

      Наташа. Какие могут быть разговоры. Конечно, буду, и ты тоже, ладно?

      Ира. И я тоже. Ладно…

      Затемнение.

      Часть вторая

      Евдокимова. Евдокимов и Наташа. Она только что вошла, ее плащ брошен на диван. Наташа в форме стюардессы. На стуле ее чемоданчик.

      Наташа. Эла, дай, пожалуйста, кувшин… Я поставлю гвоздики… Кстати, у меня здесь еще веточка эвкалипта. Она очень славно пахнет. (Выкладывает из чемодана на стол завернутую в целлофан эвкалиптовую ветку, потом достает из чемодана бесконечные яблоки.) Знаешь, яблоки в Ташкенте – просто чудо. Что ты на меня так смотришь?

      Евдокимов. Я еще никогда не видел тебя в форме. (Усмехнулся.) Стюардесса!

      Наташа. Не люблю этого слова. Я бортпроводница, понятно?.. Слушай, Элочка, дай какой-нибудь другой кувшинчик, а то этот уж очень облезлый.

      Евдокимов. Поставь в бутылку… Какой у тебя великолепный орел на груди.

      Наташа (рассмеялась). Нет, это просто птичка, Эла. «Питичка», как ее у нас называют. Хватит Аэрофлота… (Удовлетворенно оглядывает цветы на столе.) Очень прилично, по-моему.

      Евдокимов. Иди сюда.

      Она подходит, он положил руки на плечи, так они стоят посредине комнаты.

      Здравствуй, Наташа!

      Наташа. Здравствуй, Эла!

      Евдокимов. Как ты жила, Наташа?

      Наташа. Знаешь, неплохо.

      Евдокимов. Да? (Стараясь шутливо.) Небось, целовалась в Ташкенте с разными?.. Чего это ты мне по телефону болтала?

      Наташа. Ты как жил?

      Евдокимов. Нормально. Через четыре дня опыт.

      Наташа. А я сегодня улетаю, в ноль тридцать. Евдокимов. Чего это ты скачешь с рейса на рейс?

      Наташа. Долг зовет.

      Евдокимов. Ая знаю, почему ты скачешь с рейса на рейс.

      Молчание.

      Тебе жить негде. Тебя мать из дому выгнала.

      Пауза.

      Наташа. Чепуха какая. Если я захочу, я с мамой сразу помирюсь. Приду и скажу: «А!» – и помирюсь… Откуда ты знаешь, что меня выгнали?

      Евдокимов. Я все знаю. Ты к этому привыкни. Что ж ты от меня утаила, Топтыгин?

      Наташа. А! Я вообще считаю, что никому не интересно слушать о чужих несчастьях. У людей своих хватает. Терпеть не могу, когда