Она в отсутствии любви и смерти. Эдвард Радзинский

– я приведу… а если его – то уж лучше доктору. По крайней мере мы, доктора, хоть что-то понимаем». (Хохочет.) Распусти ремень. (Доктор сам распускает ему ремень.) Так – больно? Так?.. Дыши! Дыши, друг мой… глубже… мне даже не надо тебя осматривать, я могу сказать с ходу…

      Он сбросил руку Доктора.

      Ну, попижонь! Попижонь! Учти, я пьян, и поэтому говорю сейчас умные вещи: твое сердце оказалось банкротом. Оно не выдержало взятых тобой на себя обязательств. (Хохочет.) Как говорил мой отец: «Мы живем в эпоху, жестокую к сердцам». Тебе нужна чепуха: две недели в больнице. У вас отличная академическая больница.

      Он (тихо-тихо). Какой же ты мерзавец.

      Доктор (трезво и тоже тихо). Не понял.

      Он (спокойно). Хотя… (Засмеялся.) «Мою» я понимаю – ты современный мерзавец, везунчик, веселый и кобель. Но ты, не пропускающий ни одной медсестры, – зачем тебе эта увядшая, несчастная женщина?

      Доктор. Что ты городишь?

      Он. Я объясню: она чуткая! Это главное – а ты органически не можешь не сцапать, не схватить, не стибрить чужого… Мир – помойка, да?.. Где все жрут, хватают за сиськи…

      И вдруг, размахнувшись, Он нелепо бьет Доктора, но Доктор спокойно перехватывает его руку и, вывернув, пригибает его голову к полу.

      Доктор (шепчет). Дурак, ты по правде болен, слышишь?

      Доктор выпустил его руку. Он встает и молча выходит из ванной.

      Общее затемнение.

      Прошло несколько часов. Та же квартира… Все так же играют в кухне джазисты… В комнате подруги уже никого… Мать, уже успокоившпсь, молча сидит с ногами на тахте в своей комнате… Ванная в его квартире пуста… А Он… … А Он открывает дверь и входит в ту жуткую пустую комнату. Видимо, прежний хозяин расширил ее за счет прихожей, и теперь дверь с улицы открывается прямо в комнату. Он подходит к телефону, усмехается, поднимает трубку, молча слушает гудок, потом достает из портфеля рубашку и мятый плащ и развешивает все это на гвоздиках. Потом сдергивает автомобильный брезент и начинает расставлять мебель, когда раздается звонок в дверь. Он в ужасе глядит на дверь, но звонок звонит безостановочно; Он открывает. На пороге, с кофтой под мышкой, Она. Она не входит в Его квартиру. Но останавливается на пороге. И весь их дальнейший разговор происходит на пороге.

      Она. Здесь сдается квартира?

      Он. Квартира сдана.

      Она. Давно?

      Он. Вчера.

      Она. Вам?

      Он. Мне.

      Она. Интересно, дорого стоит такая квартира?

      Он. Пятьдесят рублей.

      Она. Это обычная цена?..

      Он. Нормальная.

      Она. Скажите, у вас не найдется попить, только мне нужно холодную, из-под крана.

      Он молча уходит в кухню. Вслед ему требовательный крик.

      Только мне нужно полный стакан, ладно?

      Он возвращается со стаканом воды.

      Лупит!

      Кивнула на окно.

      Он. Ливень.

      Она. Никакого лета в этом году… Черт! (Глядит на часы, показывая, что торопится,