Битва за Рим. Колин Маккалоу

и сочный плод, тонкие веточки, тянувшиеся к ней на фоне голубого неба, острая боль от ненароком зацепившихся за ветку волос, крохотная пташка с прижатыми к тельцу крылышками, приклеившаяся к щупальцу облачка, наполняющий душу восторг, рвущийся наружу и наконец-то находящий себе дорогу, – о, какой это был экстаз!

      Они лежали на шали много часов подряд, согревая друг друга, улыбаясь друг другу глупыми улыбками, удивляясь счастью взаимного обретения, невиновные в грехопадении, упивающиеся сотнями маленьких открытий.

      Любовные утехи сменялись разговорами. Ливия узнала, что ее «незнакомец» женат – на некоей Куспии, дочери публикана; сестра его выдана замуж за Луция Домиция Агенобарба, младшего брата великого понтифика. Для того чтобы собрать денег на приданое для сестры, пришлось пойти на такие огромные расходы, что единственным выходом стала женитьба на этой Куспии, дочери сказочно богатого человека. У них еще не было детей – потому, должно быть, что он не находил в жене ничего способного вызвать любовь или восхищение; та уже жаловалась отцу, что он избегает ее.

      Ливия Друза рассказала ему о себе, и Марк Порций Катон Салониан примолк.

      – Ты сердишься? – спросила она его, приподнимаясь и тревожно глядя на него.

      Он улыбнулся и покачал головой:

      – Как я могу сердиться, когда боги ответили на мои молитвы? Ведь они прислали тебя сюда, на землю моих предков, специально для меня. Я понял это, как только увидел тебя у ручья. Если ты связана с таким множеством могущественных семей, то это просто еще один знак милости свыше, которой я оделен.

      – Ты действительно не знал, кто я такая?

      – Совершенно! – расстроенно ответил он. – Никогда в жизни тебя не видел.

      – Ни разу? Неужели ты никогда не замечал меня на балконе дома моего брата, что стоит выше дома Гнея Домиция?

      – Никогда!

      – А я столько раз видела тебя за много лет!

      – Польщен, если увиденное пришлось тебе по сердцу.

      Она прижалась к его плечу.

      – Я влюбилась в тебя, когда мне было шестнадцать лет.

      – Как привередливы боги! – воскликнул он. – Если бы я хоть раз поднял глаза и увидел тебя, то не покладал бы усилий, пока ты не стала бы моей женой. У нас народилась бы куча детей, и мы не оказались бы в таком ужасном положении.

      Они инстинктивно стиснули друг друга в объятиях, чувствуя одновременно наслаждение и горечь.

      – Какой ужас! Вдруг они узнают? – прошептала она.

      – Согласен.

      – Это несправедливо.

      – Тоже согласен.

      – Они не должны узнать о нас, никогда, слышишь, Марк Порций?

      Он поморщился:

      – Мы должны гордиться наглей любовью, а не стыдиться ее.

      – Мы и так гордимся, – серьезно ответила Ливия Друза. – Пусть сложившиеся обстоятельства корежат все на свой лад, я все равно горда.

      Он сел и обхватил руками колени.

      – Я тоже горд.

      После этого