Pasternak. Михаил Елизаров

знает.

      – И о Рае тоже знает?

      – Разумеется.

      – Почему тогда человек, который отражение этой души, ничего о Рае и не знает?

      – Потому что отражение не может ничего знать. Оно же всего лишь отражение.

      – Ты меня нарочно путаешь, – Василёк даже злиться начал. – Вот я стою перед зеркалом и думаю не: “Меня зовут Вася”, – а, допустим: “Я всё знаю про Рай”. Значит, и моё отражение подумало, что оно всё знает про Рай. И если душа вдруг подумает про Рай или о чём-нибудь сокровенном, я тоже об этом всё пойму.

      – Если ты перед зеркалом скажешь: “Я думаю сейчас обо всём”, – отразится не это неисчислимое “всё”, а только Вася, который делает вид, что обо всём подумал. Поэтому, если душа подумает про Рай, то отразится только душа, думающая про Рай, а не сама картина Рая. И второе, если душа всерьёз о чём-то подумала, кроме своего отражения, это означает, что до зеркала ей никакого дела нет. Отражение перестанет существовать, и спрашивать уже будет некому, как выглядит Рай и что о нём известно!

      Странно было Васильку дедушку слушать. Темно, лица его не видно, одна неподвижная фигура, и речи странные – о душе, о Рае, будто не дедушка всё это время, а старик Тригорий с ним говорил.

      – До твоего появления зеркало – обычный кусок стекла, покрытый с одной стороны амальгамой, неспособный думать. Ты в него смотришь, появляется отражение, тоже неспособное думать. Вместо него это делаешь ты и как бы из любви, – дедушка особо выделил это слово, – это своё отражение живым считаешь, собой называешь, потому что оно – действительно ты. И в этот момент ты думаешь исключительно о нём, иначе зачем к зеркалу подходил? Может, прыщик выдавить или, постарше станешь, побриться. Потом по делам пойдёшь. Так и душа: об ином вспомнит – и отражение исчезнет.

      – Отчего душа решает, что хватит ей в зеркало смотреться и в Рай пора возвращаться?

      Дедушка опять задумался.

      – По-настоящему, Вася, душа никуда из Рая и не девается. Она там постоянно находится.

      У Василька от непонимания голова кружилась.

      – Но она знает, что с её уходом отражение умирает?

      В дедушкином голосе слышалась ласковая насмешка:

      – Как думаешь, почему тебя всякий раз такие мысли не преследуют, когда ты от зеркала отходишь, а? Потому что знаешь, что в тебе заложен бесконечный запас отражений!

      – Ну, это пока не умру, – угрюмо сказал Василёк.

      – Представь, что ты бессмертный.

      – А вдруг зеркал не будет, – не сдавался Василёк.

      – Даже если их не будет, повлияет ли это каким-нибудь образом на твою возможность отражаться в зеркалах?

      Знал же Василёк, что дедушку не переспорить.

      – Хорошо. Душа знает, что с её уходом отражение… исчезает?

      – Конечно.

      – И разве ей не становится его жалко?

      – Кто оно такое, чтоб его жалеть! – Дедушка даже фыркнул. – Отражение!

      – Как кто, это же я! – вскрикнул Василёк.

      – “Я” – в первую очередь тот, который в зеркало посмотрел,