.

и не уходит. Мы тут же связались с преждерожденным есаулом Крюком, каковой повелел позвонить вам, а мы тем временем распорядились, чтоб никого сюда не пускали и чтоб подушку подвезли. Личность установлена: соборный боярин Гийас ад-Дин. Живет в этом же доме. На четвертом этаже.

      – Хорошо, – похвалил Баг, про себя удивившись поведению Крюка: насколько Баг его знал, Крюк примчался бы сам. Однако Крюка нигде видно не было. – Вольно. Пошли.

      «Опять боярин, – потрясенно думал Богдан, с трудом удерживаясь от того, чтобы не пуститься бегом. – Это что же творится такое, пресвятая Богородица?»

      Худов шагал рядом.

      Вблизи оказалось, что толпа не так уж и густа: немногие ордусяне в отчий день бродили по улицам; в основном то были, скорее, жители окрестных домов.

      На широком карнизе пятого этажа выкрашенного в зеленое дома с белой лепниной, между двух окон недвижно стоял, вжавшись в стену и раскинув руки, рослый человек в темном халате и с непокрытой головой.

      – Так все полчаса и стоит? – вглядываясь, спросил Баг.

      – Так точно! Не пошевелился ни разу! – отвечал бравый Бурулдай. – Не положено! Не положено! – Замахал он руками на устремившегося к ним тощего юношу в варяжской ветровке и с микрофоном. Юноша отступил.

      – По какому поводу он туда залез-то? – вглядываясь в боярина Гийас ад-Дина, поинтересовался Баг. – Как он это объясняет? Хочет чего? Или кто-либо вынудил?

      – Он, драгоценный преждерожденный Лобо, никак не объясняет. Одно окно там на лестницу выходит, так я высунулся спросить, что, мол, случилось, а он – молчит, не отзывается.

      Богдан сокрушенно покачал головой.

      – Мы вызвали пожарных, у них лестница, чтоб снять…

      Баг нахмурился.

      – И как вы себе это представляете? – Повернулся к Богдану. – Вот что, драг еч, ты тут постой, а я пойду, достану боярина.

      – Может, лучше пожарных подождать?

      – А если он свалится?

      – Так подушка же…

      Баг с сомнением покрутил головой.

      – А ну как промажет?

      Он кивнул Бурулдаю:

      – Ведите!

      Скоростной лифт мгновенно вознес их на пятый этаж; Баг, предшествуемый Худовым, споро преодолел лестничный пролет и очутился на площадке у открытого окна. Тут маялись два вэйбина; то и дело высовываясь в окно, они тревожно посматривали в сторону замершей на карнизе фигуры. При появлении начальства вэйбины прервали наблюдение и уставным образом вытянулись.

      Баг аккуратно выглянул наружу. Справа, буквально в шаге от окна, стоял, трепеща на легком ветру темным халатом, соборный боярин Гийас ад-Дин: смуглолицый преждерожденный лет сорока, рано начавший лысеть, гладко выбритый – оттого особенно заметна была необычайная бледность его лица. Хорошо освещенный лучами солнца, боярин бессмысленным, как показалось Багу, взглядом уставился в фасад дома напротив, а губы его что-то неслышно шептали.

      Баг, глядя на ад-Дина, кашлянул.

      Никакой реакции.

      – Драгоценный преждерожденный, а драгоценный преждерожденный… – позвал