Тэмуджин. Книга 4. Алексей Гатапов

выехал вперед. Пренебрежительно усмехнулся:

      – Ну, хоть луки держать умеете, и то ладно. А теперь будете учиться стрелять по-настоящему. Смотрите, как надо.

      Он повернул коня, вынул из колчана стрелу, приложил к тетиве и, подняв лук высоко к небу, пустил с предельной оттяжки. Стрела сделала большую дугу, на излете блеснув желтым древком, и воткнулась в землю намного дальше черневших мишеней – шагах в двухстах пятидесяти, под склоном сопки. Синее оперение виднелось над колышущейся рябью ковыля. Хасар приладил к тетиве вторую стрелу, рывком натянул ее, ненадолго замерев, пустил. Стрела коротко прозвенела, уносясь по прямой, и через мгновение вдали исчезло торчавшее в траве синее оперение. По толпе подростков пронесся восторженный гул.

      – Вот это истинная стрельба!

      – Редко кто сможет так, – подобострастно глядя на Хасара, переговаривались стоявшие поближе.

      – А сейчас будем стрелять на скаку! – гордо нахмурившись, объявил тот. – Всем сесть на коней!

      Вышедшие посмотреть на подростков несколько согбенных стариков, стоя у крайней юрты, покачивали головами, обсуждая стрельбу второго сына покойного Есугея.

      – И недолго целился, сразу видно, что привычен к стрельбе, – говорил один, остро прищуриваясь в сторону исчезнувшей вдали стрелы.

      – И кто его так научил, отца-то давно нет, – изумленно вторили ему другие. – Жили одни, без сородичей, а обучен лучше всех.

      – Вот уж верно говорится: от овцы – овца, от волка – волк. Отцовская кровь никуда не денется.

      – Видно, что нойоны. Только вчера съехались, а они уже собрали стаю, занялись своим делом.

      – Вот и хорошо, пусть займутся делом, а то болтались бы по куреню, шумели без толку…

      – Отцы да братья в походах, в караулах, некому и присмотреть за ними…

      – Слава богам, появились у нас настоящие нойоны.

      – У хороших нойонов и воины будут хорошие.

      – С такими внуками нам и помирать спокойнее будет.

      – Верно говоришь.

      – Ну, доживем до следующей осени или нет, будет видно, а эту нельзя упускать, кто угощает на этот раз?

      – Я с утра велел поставить котел, уже остыло, должно быть.

      – Ну что ж, пошли к тебе. А старуха не будет ворчать?

      – Ты что, меня не знаешь? Когда ты видел, чтобы на моих гостей у меня дома кто-то косился?

      – Ну, тогда пойдем.

      Старики, мелькая на солнце гладко оструганными посохами, поплелись гурьбой между юртами.

      За куренем продолжались игры подростков. Те, с криками разгоняя своих коней во весь опор, пускали стрелы по тем же чернеющим в траве мишеням.

      VI

      Тэмуджину было не до семейных споров и недомолвок. Владея теперь, вдобавок к отцовскому войску, огромным поголовьем скота и пленных, пригнанных из похода, пастбищами, занятыми его улусом, он всеми помыслами был там, среди своих сотен и тысяч, при стадах и табунах… Нужно было все это вдруг попавшее в его руки владение устроить, разделить между подданными, разместить по урочищам,