Команда скелетов (сборник). Стивен Кинг

от дерьма дискуссионных групп, – сердито сказал Хэл.

      – Я вижу, ты не желаешь этого обсуждать. – Голос у нее был ледяной.

      – И еще я ему сказал, чтобы он убрал наркотики из дома.

      – Да? – Теперь ее голос стал тревожным. – Как он это воспринял? Что он сказал?

      – Послушай, Терри! Что он мог сказать? «Вы уволены»?

      – Хэл, да что с тобой? Так не похоже на тебя! Что случилось?

      – Ничего, – ответил он, думая об обезьяне, запертой в его чемодане. Услышит он, если она начнет лязгать тарелками? Да, безусловно. Приглушенные, но различимые звуки. Налязгивать гибель, как тогда на Бьюлу, и на Джонни Маккейба, и на Дейзи, собаку дяди Уилла. Блям-блям-блям, это ты, Хэл? – Я переутомился.

      – Надеюсь, что и только. Потому что такой ты мне не нравишься.

      – Да? – И слова вырвались у него, прежде чем он успел их удержать. Но хотел ли он их удерживать? – Так проглоти таблетку, и все снова станет тип-топ.

      Он услышал, как она судорожно втянула воздух и прерывисто выдохнула. И заплакала. Он мог бы ее утешить (вероятно), но утешать у него не осталось сил. Слишком велик был ужас. Станет легче, когда он избавится от обезьяны, избавится навсегда. Дай Господи, чтобы навсегда.

      Второй раз обезьяну нашел Билл.

      Примерно через полтора года после того, как Бьюла Маккаффери умерла на месте происшествия. Было лето. Хэл как раз простился с детским садом.

      Он вернулся домой, наигравшись, и его мать крикнула:

      – Вымойте ваши руки, сеньор, грязный, как свиийнья.

      Хэл символично ополоснул руки холодной водой и припечатал грязными пятнами ручное полотенце.

      – Где Билл?

      – Наверху. Скажи, чтобы он убрал свою половину комнаты. Настоящий хлев.

      Хэл, которому нравилось быть вестником неприятных распоряжений в подобных делах, взлетел по лестнице. Билл сидел на полу. Дверца, ведущая в чулан, была распахнута. В руках он держал обезьяну.

      – Она поломана, – выпалил Хэл.

      Ему стало страшно, хотя он почти забыл, как вернулся из ванной в ту ночь, а обезьяна внезапно забряцала тарелками. Примерно через неделю ему приснился страшный сон про обезьяну и Бьюлу – что именно ему снилось, он не помнил, но он проснулся с воплем и подумал, что мягко прижимается к его груди обезьяна, что он откроет глаза и увидит, как она ухмыляется ему сверху вниз. Но конечно, это была просто подушка, которую он стиснул от ужаса. Вошла мама, чтобы успокоить его глотком воды и двумя мучнисто-оранжевыми детскими аспиринками, транквилизаторами нежных младенческих лет. Она думала, что кошмар вызвала смерть Бьюлы. И не ошиблась, хотя было все совсем не так, как она полагала.

      Все это он успел почти совсем забыть, но обезьяна продолжала внушать ему страх. Особенно ее тарелки. И зубы.

      – Да знаю я, – сказал Билл и отшвырнул обезьяну. – Ни на что не годится.

      Обезьяна упала на кровать Билла, уставилась в потолок, держа тарелки наготове.

      – Пошли к Тедди за эскимо? – предложил Билл.

      – Я мои карманные уже потратил, – сказал Хэл. –