Роман о любви и терроре, или Двое в «Норд-Осте». Эдуард Тополь

музыка гремела, и мы ирландский стэп репетировали, а это такой грохот!.. Но когда террористы стали минировать зал, там стало так тихо, что они услышали наш топот и решили, что это где-то стреляют. Они выскочили из зала, ворвались во флигель и видят: мы, двадцать пять человек в туфлях с эбонитовыми подошвами, синхронно отбиваем стэп. А они-то думали, что это пулеметная очередь. Ну и тот, который ворвался, – у него вот такие глаза, он закричал: «Ложись!» Мы ничего не поняли, у нас было впечатление, что он шутит. Но только до тех пор, пока он не выстрелил. Два выстрела в потолок, штукатурка с потолка полетела на нас, стало страшно, мы упали под гимнастический станок. Он еще раз выстрелил, потом приказал всем подняться и идти за ним. Мы пошли. Он кричит: «Бегом!» Мы побежали. Мы бежали по стеклам, потому что стеклянные двери в переходе из флигеля уже были разбиты – они били их прямо перед нами, чтобы мы быстрее прошли. Мы пробежали в зал, нам приказали садиться на свободные ряды в конце зала – это был четвертый, наверное, сверху ряд. Мы сели и стали ждать. Мне казалось, что сейчас все рассядутся и эти люди скажут, чего они от нас хотят. Может быть, какая-то лекция будет и нас отпустят. Рядом сидела моя подружка, я с ней поделилась этими мыслями, но она посмотрела на меня так удивленно и сказала: «Нет, Марина, мы в заложниках, и, наверное, надолго». И тут наступил ужас, просто ужас…

      СЕРГЕЙ ЛОБАНКОВ, режиссер по пластике, руководитель детской труппы «Норд-Оста»:

      Параллельно со спектаклем шла репетиция с детьми в репетиционном зале. Я и Галина Делятицкая разучивали с ними сцену из мюзикла «Оливер Твист». Поскольку звукоизоляция между репетиционным и зрительным залами очень хорошая, мы никаких выстрелов не слышали и не знали, что происходит. Когда в двери показался человек в камуфляже, первая мысль была, что это, видимо, какая-то эвакуация. Я стал торопить детей: быстрее, быстрее собирайтесь. Но когда мы вышли из репетиционного зала, нас повели на балкон. Тут-то я увидел чеченцев-боевиков и понял, что это что-то очень серьезное. Нас посадили на свободные места. Я оказался рядом с плачущей девочкой. Эта девочка сидела со своими одноклассниками, из школы «Золотое сечение», и захват на нее произвел очень сильное впечатление, она плакала навзрыд. Я стал ее успокаивать, старался вывести из шокового состояния…

      СВЕТЛАНА ГУБАРЕВА, инженер из Караганды (партер):

      У женщин-чеченок была валерьянка, они всем давали валерьянку, чтобы успокоить. А Сэнди молился. Он не крестился, но его руки были так сложены и он так пристально смотрел перед собой куда-то в пространство – было видно, что человек молится. Я смотрела на него и чуть не ревела: надо же! Мы с таким трудом нашли друг друга, и нате вам – угодили в такой кошмар!

      А ведь как хорошо все у нас начиналось…

      В Интернете есть сайты знакомств. Масса! Я даже не думала, что столько одиноких людей по всему миру. И вот я, живя в Караганде, два или даже три года общалась с миром и людьми виртуально. А однажды, уж не помню почему, я просто так бродила по Интернету, запустила «поиск» и нашла