Римский период, или Охота на вампира. Эдуард Тополь

Министерства культуры, и стала совать ее Асе, прилаживая подушечку к ее плечику и приговаривая:

      – Сыграй! Сыграй, Асенька! Только громко! С полным звуком! Пожалуйста! Твой папа услышит! И поймет, что это ты для него играешь!..

      Ее просто лихорадило, и я не знаю, чего было больше в этом – желания хотя бы этим детским концертом отомстить за вспоротые подушки и конфискованные таможней Асины рисунки, наши семейные фотографии, лекарства и детское питание или действительно стремления хоть таким путем послать нашим провожатым последнее прости. Может быть – поровну…

      Так или иначе, Ася опломбированным смычком тронула струны опломбированного грифа своей опломбированной, словно в свинцовых наручниках, скрипочки (впрочем, и не своей, потому что ее-то итальянскую скрипку-четвертушку Министерство культуры вывезти не разрешило, пришлось купить ей советскую) и сказала матери:

      – Третья струна опять расстроена, слышишь?

      – Не важно! – торопила ее Белла. – Играй!

      – Нет, я не могу так…

      В Московской консерватории эту девочку считали вундеркиндом и приучили серьезно относиться к игре.

      Белла нетерпеливо подтянула струну и спросила у дочки:

      – Так?

      Ася прошлась смычком по этой струне, кивнула утвердительно – и первые такты Шестой сонаты Генделя полоснули воздух второго этажа аэровокзала.

      – Полнее! – сказала моя сестра. – Полнее звук!

      На ее лице было торжество – звуки крохотной Асиной четвертушки с неожиданной мощью заполнили зал, они явно пересекали границу и вторгались на ту, нижнюю и еще советскую, территорию зала ожидания. Пассажиры-иностранцы оглянулись на нас со всех сторон зала, но тут в глубине этого зала распахнулась служебная дверь, оттуда вышла негодующая фрейлина в форме пограничных войск СССР и дубовой солдатской походкой направилась к нам.

      В это время по радио объявили посадку на рейс № 205 Москва – Вена.

      Ася отняла смычок от скрипки и вопросительно посмотрела на меня и на мать.

      – Играй! – сказала ей Белла. – Играй!

      Пограничница подошла, спросила резко:

      – Это что еще за концерт?

      – Это не концерт, это репетиция, – ответила ей сестра. – Она должна каждый день заниматься, сейчас как раз время.

      Две женщины стояли друг против друга, между ними был ребенок со скрипкой и замершим в воздухе смычком со свинцовыми пломбочками, а они смотрели друг другу в глаза – долго, по-женски упорно.

      Несколько иностранцев подошли поближе в ожидании инцидента.

      На настенных часах было 9.20 утра, в 9.40 мы должны были вылетать, это истекали наши последние минуты на советской земле.

      – Это вам объявили посадку? – спросила пограничница.

      – Нам! – с вызовом сказала ей Белла.

      – Вот и летите. Там будете концерты давать.

      – Да, – ответила сестра. – Для того и летим.

      Пограничница, не ответив, взяла у Аси скрипку и смычок, внимательно