Выстрел в Опере. Лада Лузина

насмерть, достаточно одного точного удара».

      – А ну ноги прочь от наших кошек! – крикнула она на всякий случай.

      – Не бойся, не трону, – сплюнула наследница. – Я чту закон! Хранительницы Башни – неприкосновенны. – В ее фразе послышалась злая ухмылка. – Я чту закон, – повторила она. – А вы – даже не слыхали о нем!

      – Они спасли Город, – сказала Белладонна.

      – Плевать! – взвилась Акнир. – Наследница – я! И есть законы. – Она подняла растопыренную ладонь, будто намеревалась поклясться на Библии. – Закон первый: Киевица должна передать власть по собственной воле! – загнула она большой палец с неаккуратно накрашенным черным ногтем. – Закон второй: Наследницей может стать лишь потомственная ведьма! – Безымянный палец прижался к ладони. – Закон третий: новую Киевицу должен утвердить Суд по обе стороны руки! – Ее мизинец лег рядом с безымянным, а указательный и средний раздвинулись в латинском «V» – символе победы и дьявольских рогов. – Вы нарушили все три! Все три правила! Суд никогда вас не утвердит.

      – Какой еще суд? – осведомилась Катя.

      – Между Небом и Землей!

      – Боюсь, – Катерина адресовала Акнир подчеркнуто любезный взгляд, нимало не скрывая ни фальши своей любезности, ни радости победы, – этот Суд уже утвердил нас. На Купальском шабаше все признали нашу власть.

      – Черта с два! – вскричала Наследница. – Вас признали два черта… Это была истерика! Эйфория! Все радовались, что спасли свою шкуру. На радостях они короновали бы даже пень. Но есть закон. И он для всех!

      «Ты его закон, но есть законы и для тебя», – вспомнила Маша слова из книги Киевиц.

      О чем предупреждала их Василиса, стало более-менее ясно.

      – Ани… Прости, я не запомнила имя, – начала Ковалева.

      – Акнир, – рыкнула Акнир.

      – Акнир, мы тебя понимаем. Ты потеряла мать. – Маша встала. Ей показалось, говорить это сидя – невежливо.

      – Что?!!!

      Лицо дочери Кылыны вывернулось от ненависти и боли.

      – Ты понимаешь меня? – прошипела она, захлебываясь злобой. – Понимаешь?! Вы убили ее! Вы – Трое! И теперь ты меня понимаешь?!!! Вы – люди. Слепцы! Вы – уже трупы! Вам не справиться со мной даже втроем!

      Она задыхалась, не умея распределять свою злость по словам.

      Она была слишком юной и слишком опасной – в том возрасте, когда святого нет, и ты сам даешь всему сущему новые имена, считая их единственно истинными.

      И какие имена Акнир дала им Троим, гадать не приходилось:

      – Убийцы! Самозванки! Человеческое быдло!

      – Акнир, мы не убивали ее… – Маша отчаянно жалела эту кричащую девочку. – Мы защищали Город. Ты ж знаешь это? Правда, знаешь? Тебе все рассказали.

      – Вы получили ее власть случайно! – стремительно спрыгнула с убийственной темы дочь Киевицы. – Мать отдала ее вам против воли. Она никогда бы не отдала ее вам сама. Она собиралась отдать ее мне!

      Маша прикрыла глаза, вспоминая страшный миг.

      Обезумевшая от неистовой муки женщина, ползающая по потолку «Центра старокiевскаго колдовства на