Выстрел в Опере. Лада Лузина

где каждую ночь должны были дежурить Трое, пришедшие в Киев в третий раз, – Катя, Маша и Даша.

      Ибо книга Киевиц гласила:

      Да пребудет сила с тобой, когда ныне, как и в любую иную ночь, стоя на горе, породившей Город, ты, завидев на небе красный огонь, полетишь туда, чтобы остановить то, что может нарушить Истину.

      Вот только стоять на горе, запрокинув голову и рассматривая небо над ней, в надежде увидеть там «красный огонь», дольше пятнадцати минут было совершенно невыносимо. Шея затекала и ныла.

      И вчера Дашу озарило: матрас!

      – Так ты не знаешь, к чему чешется левое полупопие? Хорошо б задница чесалась к чему-то полезному, – проканючила Чуб.

      Ее рука оставила попу в покое и успокоилась на лежащей рядом верной метле, с двумя прикрученными к древку велосипедными седлами.

      Это означало готовность № 1.

      Метла была Дашиной любимицей, уже не раз за их недолгую совместную жизнь выручавшей хозяйку из самых безумных передряг.

      Но на небе ничего не горело.

      – Ну че там? – спросила певица у Маши.

      – Ни-че.

      – Че, совсем ни-че? И у меня совсем… – Даша недовольно заерзала.

      Сидя на ступеньках, держа в левой руке карманный фонарик, Маша штудировала большую бухгалтерскую тетрадь в мягкой обложке, найденную в открывшемся им тайнике.

      Листы ее были исписаны идеально ровным почерком – знакомым, красовавшимся на всех банках, пакетах, коробках в их шкафах, – почерком аккуратистки Кылыны.

      Даша, отыскавшая в обширной библиотеке Башни книгу «Тайны Зодиака», положительно утверждала: Кылына была рождена под знаком «Девы»:

      «Только «Девы», и еще «Весы»… Это я, Маша, имею в виду тебя. Только вы двое – такие фанатичные системщики. Вам бы все по полочкам разложить, по баночкам, по пунктам, пока нормальные люди (тут Чуб имела в виду себя) просто живут и наслаждаются жизнью».

      Но в данный момент Даша не наслаждалась – вертелась и нервничала.

      – Нет, они меня умиляют! – проворчала она. – Сначала они делают нас Киевицами, как будто мы их просили. Потом мы в срачке спасаем их от Змея, как будто нам больше нечего делать. Потом они закидывают нас золотом и называют королевами… А потом, тыц-пиздыц! – вызывают на Суд и требуют, чтобы мы доказали, что мы те, кем они сами нас сделали. Где логика? – вопросила она. – Нету! Ну ни-че, ни-че! – злорадно пообещала Землепотрясная. – Я знаю, к чему моя задница чешется. Она у меня всегда чешется к приключениям. Чую, сейчас на небе что-то ТАКО-ОЕ зажжется, что мы всем им скажем: «А не пошли бы ли вы! У нас есть дела поважнее, чем выяснять, кто кому косматочка, а кто гадуница», – и добавила без логического перехода: – Боже, как я по сцене соскучилась! Я ж раньше каждую ночь в клубе пела. А ты меня и не видела… Как я Катьке завидую, что она работает.

      Чуб вдруг запела:

      Гори, гори, моя звезда!

      Голос, огромный, сильный, накрыл безлюдную Старокиевскую.

      Маша подняла глаза – она не знала, что талант Даши Чуб обладает такой страстной энергетической